Имя мне легион

– Вы требуете невозможного! Я никогда не подпишу вам генеральную доверенность на ведение дел в концерне «Авиценна»! Это же детище моего мужа! А теперь оно в равных долях принадлежит мне и моим детям! Нет, нет и нет!

Она швырнула папку на столик, а Ольга зловеще протянула:

– Значит, отказываетесь? Зря, зря… А ведь я не требую от вас переписать на меня концерн. Пока еще не требую! Потому что если это произойдет так быстро после кончины Кирилла, то вызовет массу вопросов. А вот несколько позже… Впрочем, через пару недель начнется совершенно иная эпоха! Кстати, вы ведь не способны управлять концерном, так зачем он вам? Неужто все же намерены встать у штурвала?

– Концерн – это все, что у нас есть! – заявила Надежда. – Я не могу допустить к управлению чужого человека. Я… я вам не доверяю!

Ольга усмехнулась.

– Благодарю за откровенность, Надежда Владиславовна! Однако не намерена скрывать от вас правды – если вы не подпишете бумаги, причем немедленно, то вашим детишкам не поздоровится. Как матери я предоставлю вам право выбора: с кого начать? С Кирюши, гордости покойного отца, или с Дашеньки, любимицы матери? Думаю, все же с девчонки. Хотите знать, что с ней произойдет? Для начала предлагаю напустить в ванну ледяной воды…

Надежда быстро перебила ее:

– Я все подпишу! Где ручка?

– Не так быстро! – остановила вдову Ольга, подошла к двери, распахнула ее, и в зал вновь вошел бледный пожилой мужчина, оказавшийся нотариусом.

Старко протянула Надежде чернильную ручку с золотым пером, и Звягинцева подмахнула доверенность. Нотариус забрал оба экземпляра и исчез.

– Что может быть сильнее материнской любви… – произнесла доверительно Ольга. – Как хорошо, что у меня никогда не будет отпрысков! Зато теперь у меня имеется концерн!

Надежда поднялась, вытерла слезы с глаз и заявила резким тоном:

– А теперь я хочу, чтобы вы позволили мне увидеться с моими детьми! И чтобы вы и ваши люди немедленно покинули мой особняк! Я сделала все, что от меня требовалось!

– Все, да не все, – возразила Ольга. – Да, генеральная доверенность у меня теперь имеется, но ведь вы можете в любой момент аннулировать ее. Этого я допустить, конечно же, не могу. Поэтому, Надежда Владиславовна, в ближайшие дни вам придется смириться с обществом моих людей в вашем доме. Что же касается детишек… Пожалуй, я заберу их с собой.

Вдова, ахнув, бросилась к Ольге и опустилась перед ней на колени.

– Уверяю вас, я сделаю все, что вы прикажете! Только не увозите их! Я же подписала то, что вы хотели!

– Пока только генеральную доверенность, – хмыкнула Ольга Старко. – А когда все завершится, вы подарите мне концерн. Он же вам не нужен! Вот тогда получите своих детишек, пару десятков миллионов и возможность покинуть страну. Но чтобы вы не совершили никакой глупости, малыши будут находиться под контролем моих людей. Не волнуйтесь, с ними все будет в порядке, я верну их вам при первой же возможности. Хотя это напрямую зависит от вас: один звонок в правоохранительные органы, и все, детишкам станет очень и очень плохо!

Надежда зарыдала, и Ольга снова поморщилась.

– И не пытайтесь меня разжалобить, все равно ничего не получится! Итак, можете пойти и попрощаться с ними! Не забывайте: не исключено, это последний раз, когда вы видите их живыми и невредимыми!

Надежда выбежала из зала, Ольга опустилась в кресло и задумалась. На ее лице блуждала зловещая улыбка.

Итак, все шло, как она и задумала. Пока у нее на руках только генеральная доверенность, но вскоре вдова, глупая курица, отдаст ей весь концерн с потрохами. А в ближайшие месяцы «Авиценна» станет единственным в мире фармацевтическим предприятием, производящим вакцину от нового ужасного вируса…

В зал вошел четырехпалый тип в черном и почтительно произнес:

– Ольга Иннокентьевна, новостей еще нет…

– Вы так и не нашли их? – Ольга рывком поднялась из кресла. – Ну ничего, не отменять же из-за этого операцию… Однако они нужны мне. И старик, и девица, и журналистик. В особенности тот лощеный тип, который ошивался в моей лаборатории и пытался похитить вирус!

– Мы обнаружили следы крови, кто-то из них ранен, – доложил четырехпалый. – Так что далеко они все равно не уйдут. Все больницы Питера и окрестностей находятся под нашим пристальным наблюдением!

– Они нужны мне! – повторила Ольга. – Живыми или… Впрочем, лучше мертвыми!

Четырехпалый исчез, Старко задумчиво прошлась по залу. Никто больше не посмеет помешать ей. Она стремилась к этому долгие годы. И вот наконец до финиша рукой подать!

Нерьяновск… С учетом того, что ее планы стали известны троим сбежавшим идиотам, разумнее было бы отменить операцию «Легион». Хотя это бы означало, что она боится каких-то дуралеев. А Ольга никого и ничего не боялась!

Нет, отменять ничего не надо, потому что все уже готово. Она не желает больше ждать ни минуты! Просто в план следует внести небольшие коррективы…

Старко вышла в коридор и приказала четырехпалому: