Имя шторма

– Агмунд не может удержать призыв хёгга, – выдохнул он, оглянувшись на чудовище. – Но знает, что стоит ему стать человеком – и конец. Шторм до него доберется.

Я осторожно выглянула из нагромождения упавших с потолка камней. Эйтри прав. Вокруг беснующегося хёгга вилась тьма, а сам дракон метался из стороны в сторону, словно пытаясь сбежать. От его ударов тряслись стены. Сверху посыпался каменный дождь. Я вцепилась в свой трофейный меч, высматривая в пыли и тумане столь нужное лицо. И радостно вскрикнула, обнаружив его. Одлис стоял на коленях, зажимая рану в плече. Над ним возвышался Шторм. Он все-таки победил. И, опустив меч, ильх перевел взгляд на черного хёгга. Тот, почуяв его взгляд, зашипел, но пламя так и не появилось. И тьмы вокруг чудовища стало еще больше.

– Руби кости! Быстрее! Я не уйду без пепла! – выкрикнули сбоку, и я обернулась.

Верман, пользуясь общей неразберихой, снова замахнулся топором, вогнал лезвие в останки Вёльхона. Грязная, перепуганная Альва жалась рядом, прикрывая голову от падающих камней.

Красные искры-змейки снова разбежались по останкам древнего хёгга.

Я вскинула голову. Почему мне кажется, что пустые глазницы черепа смотрят прямо на меня?

Руку обожгло болью. Медленно подняв ладонь, я увидела черную паутину, заплетающую под кожей кружева. От раненого ржавым мечом пальца до запястья. Дернула рукав и пошатнулась. Чернота доползла по руке уже до самого плеча.

– Ах…

Вздох прокатился по залу-могильнику. Но кому он принадлежал? Словно кто-то в тумане сделал этот первый вдох. Я закружила вокруг себя, пытаясь найти источник звука. Эйтри схватил меня за рукав.

– Дева, ты сошла с ума? Что ты творишь? Не вставай, тебя увидит Агмунд! Да что с тобой?

– Ахаааа….

За вдохом выдох…

Почему этот звук так пугает меня? И почему никто, кроме меня, не обращает на него внимания?

Хотя это можно понять. Зал буквально содрогался от рева Агмунд-хёгга, который пытался раздавить лапой Шторма, от грохота падающих камней и разбивающихся стен.

Но тогда почему в этой ужасающей какофонии я так явно слышу чужое дыхание? И почему эти звуки едва не останавливают ужасом мое сердце?

– Дева… Мира! Очнись! Да что с тобой?

Эйтри дернул меня на пол, прижал, не давая подняться. Перед глазами возникло его обеспокоенное лицо. В другое время меня бы это развеселило. Неужели высокомерный ильх тревожится обо мне? Да быть такого не может! Раньше я непременно съязвила бы на этот счет. Но сейчас меня не волновал Эйтри. Меня пугал звук, который казался громким в этом заполненном ударами зале.

– Мира!

– Ты слышишь дыхание? – шепотом спросила я.

– Чье? – Ильх выглядел озадаченным.

– Вот именно. Чье…

Черный хёгг Агмунда вдруг как-то по-собачьи взвыл, его тело облепила тьма, а когда рассеялась – на камни упал риар Дассквила. И выглядел он ошеломленным.

– Мой хёгг, – пробормотал Агмунд, дико озираясь. – Мой хёгг просто… сбежал! Оставил меня! Разорвал призыв! Хеллево пекло! Чего он так испугался?

Шторм повернулся к нему, и Агмунд шарахнулся в сторону.

– Бергтор! Кирас! – заорал он. – Одлис! Вставай, сволочь! Защищай своего риара!

Старый воин посмотрел на Агмунда, потом на свой меч, лежащий у ног. Его рана в плечо казалась легкой, но Одлис лишь покачал головой.

– Прости, риар.

И не добавил слово «мой». Кирас и Бергтор ошеломленно переглянулись, обернулись на Шторма. И тоже опустили мечи. Мы все посмотрели на ильха, который неторопливо приближался к Агмунду. Время словно остановилось. В клочьях тумана, в крови, с улыбкой на губах и ледяным холодом в глазах, к риару Дассквила шел Ярл-Кровавое-Лезвие. Шел за возмездием, и воины Аргмунда – все, кто пострадал от меча этого ильха, и те, кто еще мог сражаться, – отступали с его пути. Опускали оружие и освобождали дорогу, испытывая почти суеверный ужас перед человеком, идущим мимо.

Шторм на них не смотрел.

Его взгляд был прикован лишь к Агмунду.

Тот, поняв, что защищать его больше никто не будет, выругался сквозь зубы, сделал шаг назад – под укрытие из костей мертвого хёгга.

– Сражайся, – сказал Шторм.

Агмунд оскалился, показав окровавленные зубы. И снова попятился.

– Бери меч и сражайся. – Шторм подцепил ногой валяющийся клинок, пнул в сторону врага, и тот со звоном прокатился по камням.

Агмунд снова отступил, но за его спиной теперь было черное озеро – дальше отступать некуда. Воины провожали своего риара хмурыми взглядами. Кирас скривился и плюнул на пол.

Агмунд ощерился по-звериному, схватил меч и напал. Он успел сделать один удар, прежде чем короткий кровавый росчерк украсил его шею. Как раз над тонким матовым кольцом.

Все замерли, глядя, как падает на камни тело риара Дассквила. Брызги крови оросили останки Вёльхона и темноту внутри его костей. Шторм отвернулся. Словно смерть давнего врага больше ничего для него не значила.

Шелест-вздох снова прокатился по залу. Но на этот раз его услышали все.

–Это еще что такое? – вскинулся Эйтри.

Черное озеро внутри свёрнутого кольцом Вёльхона пошло рябью. От центра к краям потекли тягучие, ленивые кольца. А там, в сердцевине, медленно закрутилась воронка.