Имя шторма

Ждать я, конечно, не стала. Во-первых, не в моих правилах отсиживаться в кустах, не зная, что происходит, а во-вторых, я банально проголодалась и хотела пить. А еще – смыть с кожи и волос соль и следы близости, надеть платье без этого ужасного тянущегося подола и наконец обуться. Ноги, несмотря на теплую ночь, все-таки замерзли, и я поджимала пальцы, выбираясь с «Ярости Моря» на сушу. Обернулась на черный хёггкар. Всего несколько часов назад он казался мне чудовищем. А сейчас… сейчас хотелось погладить полированные бока так же ласково, как это делал Шторм.

От мыслей об ильхе в груди что-то заныло. Я понимала ильха, когда он говорил, что всю жизнь избегал привязанностей. Ведь я тоже делала это. Мы оба знаем, как тяжело терять тех, кого любишь. Как трудно пережить свой личный шторм. То, что меняет нас навсегда. И сейчас, покидая бухту Белого Ёрмуна, я боялась думать о будущем.

Саленгвард по-старушечьи кутался в пелену тумана и провожал меня призрачными взглядами слюдяных окон. Я бежала по безмолвным улицам, размышляя, приготовила ли Нана горячий завтрак, или придется довольствоваться вчерашними лепешками. А еще о том, убрались ли восвояси морские мори и забрали ли они с собой свои пятнистые шкурки. Все же надо будет расспросить Шторма о природе этих серебряных дев. Сейчас великолепная Аслунг не вызывала во мне ревности. Ведь ей пришлось коротать Лунную Ночь в одиночестве. Все то, ради чего красавица преодолела путь по лунному свету, досталось мне.

Я улыбнулась и слегка смутилась, вспоминая бесстыдные, жадные ласки и жаркий шепот, сводящий с ума. Теперь я понимала, почему ради одной лишь ночи морская морь приходила на этот берег снова и снова. И сердце снова сжалось от мысли, что спустя год фьорды опять потеплеют, и Аслунг, простив ветреного Шторма, придет к нему. А вот меня здесь уже не будет…

Я споткнулась, сглотнула разлившуюся во рту горечь. Не надо думать об этом, Мира. Не надо. Я уже пережила одну бурю. Вторая мне не нужна. Вторую я могу и не выдержать.

Тяжело перелезла через стену – все-таки ночь меня вымотала. Миновав лес, я первым делом приникла к источнику и вдоволь напилась. А после осмотрелась и с улыбкой прислушалась к тишине. Похоже, полнолуние измотало не только меня! Вокруг ни души, даже над таверной Наны не вьется столь желанный дымок. Похоже, обитатели берега все еще спят.

– И горячих пирогов с утра мне тоже не видать, – пробормотала я, ступая по упругому мху между валунов. – Эй!

За камнем спал ильх. Лица я не увидела, но по приметной синей безрукавке узнала светловолосого Хвирна. Он лежал, неудобно свернувшись, да еще и там, где поток воды образовывал лужу. Так странно. Почти так же, как тогда…

Воспоминание ударило молотом. Мне снова десять, и я смотрю в лицо женщины, которая уже никогда не поднимется.

– Хвирн, – позвала я, делая осторожный шаг.

Ильх не откликнулся и не пошевелился. Но я уже и так знала, что он мертв. Слишком неподвижной была его поза. Слишком изломанной. И слишком темным стал мох под его боком.

Но что случилось? Почему он здесь? Несчастный случай? Или потасовка за внимание морской мори? Хорошее настроение исчезло в омуте страха. Что здесь произошло? Надо найти остальных! Скорее!

Не решившись трогать Хвирна, я кинулась в сторону хёггкаров. Вот и первый, с полустертой надписью «Гордость фьордов», здесь спят Вегард-Без-Крыши и старик Дюккаль. За ним большой и скрипучий «Волнорез» – пристанище Торферда и Наны, дальше плавучий дом конухма, череда мелких лодочек, а потом «Медуза» и «Покоритель волн»…

Между ними лежало то, что я поначалу приняла за еще одну груду валунов. И даже успела удивиться, откуда они взялись, ведь накануне здесь был лишь песок. А потом «валун» двинулся, шевельнул ослабшим щупальцем.

– Малыш! – Я бросилась к кракену, безжалостно выброшенному на берег. Тело морского гада перечеркивала длинная рваная полоса, из которой сочилась чернильная кровь. Глаза моллюска – круглые и желтые, прикрытые полупрозрачными веками, – больше не пугали. Кракен казался бесформенной кучей, серой кляксой, застывшей на кромке воды. И лишь судорожные, шипящие попытки сделать вдох говорили о том, что морское чудовище все еще живо.

– Нет-нет, только не это! Да что же это такое! Не вздумай умереть! Единый, да как же… Боги, ты же задыхаешься!

Бормоча мольбы пополам с ругательствами, я попыталась столкнуть кракена в прибой. Но он был слишком огромный, моих сил попросту не хватало. Страж бухты умирал. Его щупальца все еще тянулись к морской пучине, но попытки сделать вдох становились все слабее.

– Кто-нибудь! – Я хотела закричать, но получился какой-то задушенный хрип. Словно мне, как и кракену, было нечем дышать. – Кто-нибудь, помогите!

Где же ильхи? Где Шторм? Что здесь случилось?

Прыгнула в море, зачерпнула воды, плеснула на кракена. Это все бесполезно! Жалкие попытки. Нужно дать ему пепел и оттащить на глубину! Морской гад не может жить на суше!

Пепел! Мне нужен пепел!

– Потерпи… потерпи немного…