Имя, ставшее эпохой. Нурсултан Назарбаев: новое прочтение биографии

Таких примеров в Казахстане Оников нашел немало. Так, всего лишь за год до пленума ЦК в Кустанайской области первым секретарем обкома был казах, вторым – русский, а накануне декабрьских событий оба поста уже занимали русские. Та же самая картина наблюдалась и в Мангышлакской области, где казахов, в отличие от ряда других районов Казахстана, было больше, чем русских. В Талды-Курганской области, где казахи составляли половину населения, а русские – 36 процентов, за год до событий первым секретарем был казах, вторым – русский, а в декабре 1986 года на обоих постах находились русские, председатель облисполкома – тоже русский. В столичном Алма-Атинском горкоме первым секретарем был казах, вторым – русский. Перед событиями на оба поста были избраны русские. Все кандидатуры на эти должности предварительно согласовывались с орготделом ЦК КПСС.

Конфиденциальная записка Оникова заканчивалась выводом: члены ЦК Казахстана, и казахи, и русские, убедили его в том, что если бы декабрьский пленум демократично решал вопрос о «первом», то в числе возможных кандидатов были бы названы и русские, но местные, а не «варяг», направленный Москвой. Но орготдел ЦК КПСС, ведавший партийными кадрами, действовал по старинке.

Увы, не только орготдел, но и Политбюро, и Секретариат действовали по старинке еще долго. Алма-атинский урок не пошел впрок. Практика, когда в национальные республики на руководящие должности направляли «глаза и уши Кремля», как в сталинские времена, продолжалась.

Уже в самый разгар перестройки в Белоруссию вторым секретарем ЦК был направлен партийный функционер Николай Игрунов, никогда там не живший и не работавший, ни историю, ни культуру белорусов не знавший. Такого в Белоруссии не случалось ни при Хрущеве, ни при Брежневе. В Минске смеялись: наверное, Михаил Сергеевич перепутал Белоруссию с Белгородом. Не прижился Игрунов, как и Колбин, вернулся в Москву.

Последний «первый»

В июле 1987 года ЦК КПСС по итогам расследования чрезвычайного для того времени происшествия в Алма-Ате принял постановление «О работе Казахской республиканской партийной организации по интернациональному и патриотическому воспитанию трудящихся».

То, что там произошло, действительно было чрезвычайным. Политологи и публицисты по-разному называют те события. Для кого-то это «первая кровь перестройки», кто-то применяет более мягкие формулировки: «Перестройка: первый звонок», «Перестройка: первое предостережение». Но в любом варианте слова «первый, первое» ключевые. Тогда еще не было трагедий ни в Сумгаите, ни в Тбилиси, ни в Баку, ни в Вильнюсе, ни в Нагорном Карабахе. И в событиях в Алма-Ате при желании можно было найти национальный оттенок.

И его нашли, и даже зафиксировали. В постановлении ЦК КПСС прямо было сказано о «казахском национализме». Прежде в партийных документах такого никогда не было. Термин тяжким обвинением ложился на целый народ, кстати, один из самых интернациональных в СССР. Непонятно, куда девалось свойственное партийным документам по этому вопросу крайне взвешенное, аккуратное обращение с деликатной «национальной материей».

22 июня 1989 года Нурсултана Назарбаева избрали первым секретарем ЦК Компартии Казахстана. На пленуме ЦК республики за его избрание проголосовали 154 члена ЦК из 158. Его предшественник Колбин уехал из Алма-Аты в Москву, где был назначен председателем Комитета народного контроля СССР.

Впоследствии Горбачев признавал, что назначение Колбина первым секретарем ЦК Компартии Казахстана в 1986 году было первой крупной ошибкой в сфере межнациональных отношений.

– Мы все пришли к выводу, – вспоминал экс-генсек, – что казахи сами должны управлять своей республикой, и дали им право решать, кто станет их новым руководителем.

Выступая на том пленуме последним, Назарбаев не подозревал, что судьбой ему уготовано быть и последним «первым» в истории Казахской ССР, и третьим казахом, занявшим этот пост. Хотя тревожные предчувствия нарастали с каждым днем, прожитым в нелегких раздумьях.

С первых же дней пребывания в должности первого секретаря ЦК Компартии Казахстана Назарбаев поставил перед собой цель добиться отмены постановления ЦК КПСС, снятия несправедливого обвинения казахского народа в национализме. При Колбине даже поставить такой вопрос было невозможно, хотя при каждом удобном случае Нурсултан Абишевич заводил разговор на эту тему с Горбачевым.

В конце сентября 1989 года он обратился к своему фирменному методу воздействия на ситуацию. Он, этот метод, всегда приносил ему успех, хотя, конечно, вызывал раздражение у власть предержащих как в Алма-Ате, так и в Москве. Метод заключался в публичной огласке проблемы.

Вспомнив свое бескомпромиссное выступление на заседании Секретариата ЦК КПСС, обсуждавшем ситуацию на Карагандинском металлургическом комбинате, и закончившемся принятием специального постановления ЦК, Назарбаев решил поднять вопрос о «казахском национализме» на пленуме ЦК КПСС – трибуне еще более высокой, чем Секретариат. Тем более что пленум рассматривал вопросы национальной политики.