Имя твоего ангела

— Решила узнать, как там? Ладно, оставь дверь открытой: все равно не могу спать.

— Схожу, посмотрю, — раздался виноватый голос, — как бы чего не натворил.

Стараясь не шуметь, она открыла дверь. Через некоторое время послышались ее шаги в коридоре.

Когда она вышла, и Фатима встала со своего места. Всю ночь она бредила, видела какие-то непонятные сны. Нельзя было точно сказать, были это ее дневные мысли или она просто бредила. Чтобы избавиться от этих мыслей, нужно было что-то делать. Фатима застелила постель, поставила чай, помылась. Чай вскипел, вернулась и Зухра.

— Разлегся у двери. Не смогла разбудить, — сказала она. — Возьму детей и пойду, он с утра не буянит.

— Малышей не буди. Пусть спят спокойно. Сегодня мне никуда идти не нужно.

— Поспят… Я их будить не буду, — улыбнулась Зухра, поднимая старшего сына. — Маленький мой, пойдем, пойдем к себе…

Сын, конечно, ее не слышал: он продолжал спокойно спать.

Отнеся старшего в комнату, Зухра вернулась за младшим и, поблагодарив старушку, ушла к себе наверх. После ее ухода комната совсем опустела. Фатима по-прежнему никуда не собиралась. Но, желая освободиться от этой пустоты, решила пойти куда-нибудь.

Только куда? Пойти просить милостыню — это не способ избавления от тревожных мыслей. А больше ей идти было некуда. (Жила бы в деревне, могла бы зайти к соседям. А здесь куда пойдешь. Нет… Город хотя и большой, а пойти некуда.) Вот в этот момент она и вспомнила старушку Хадичу. Неплохо бы пойти к ней и попытаться еще раз все прояснить. Но она говорила, что болеет. Нехорошо беспокоить больного человека.

…твои дети остались в том круге. В центре этого круга твои дети. Тебе важно знать не где они, а живы ли. Пока они живы. Живы. Пока. Но им предстоят большие испытания. Большие испытания.

Опять эти слова не давали ей покоя. Фатима постаралась понять их смысл. В каком круге? Какое большое испытание стоит перед ними? И вдруг она уловила главное. Твои дети. Это слово не отпускало ее, притягивало к себе все ее мысли. Твои дети. Кто же они «твои дети»? Это Радик с Айгуль?

Наверное, они… Но старуха восприняла это немного по- другому. В центре круга — твои дети. Ей показалось странным, что это сказано только о Радике с Айгуль. Твои дети. Следовательно, дети Фатимы. Значит, все они остались внутри какого-то невидимого круга.

Что за круг? Когда она представила себя духом Хатмуллы, не тот ли круг она видела? Это кольцо потом превратилось в остров. Маленький остров посреди большой воды.

Это Фатима восприняла, как какое-то большое открытие. Вопрос идти или не идти был решен. Нечего чувствовать себя неловко. Надо пойти и спросить. И остальные мои дети в том кольце? Это остров?

Что это за остров? Без ответа на эти три вопроса душа ее не успокоится.

Вспомнив о чем-то, Фатима окинула взглядом комнату. Она хотела что-то найти. Но тотчас забыла, что искала, и вспомнить уже не смогла. Пыталась вспомнить, но, махнув на это рукой, начала собираться.

Взявшись за ручку двери, вдруг остановилась. Немного постояла, подумав, пошарила в карманах. (Ах ты, черт, деньги ведь забыла взять.) Вернулась обратно и достала из-под кровати чемодан. Открыла его и сосчитала десятки, завернутые в платочек. Взяла половину и положила в карман камзола, который она не снимала ни летом, ни зимой. Хотела положить платочек снова в чемодан, но передумала и взяла с собой. Чемодан запихнула обратно под кровать. (Возьму все. Кто знает, что может быть. Без запаса ведь не живу, слава Богу.) Дойдя до двери, опять оглядела комнату и взялась за ручку.

Старик вахтер распивал чаи. Увидев Фатиму, он вздрогнул. А потом, желая скрыть смущение, попытался улыбнуться.

— Куда собралась в такую рань, — спросил он, — рано ведь еще?

Фатима посмотрела в окно, действительно, было еще очень рано.

Но автобусы, наверное, уже ходят. Даже если нет, долго ждать не придется.

— Надо бы сходить в одно место, — сказала Фатима. — Если кто- нибудь будет меня спрашивать, пусть подождут.

— Хорошо, Фатима, так и скажу.

Оба хорошо знали, что никто ее спрашивать не будет. Поэтому и говорили об этом, шутя. Хотя это было даже не разговором, а вниманием двух пожилых людей друг к другу.

Хотя пешеходов и не было видно, зато машинами улицы уже успели наполниться. Ей пришлось немало подождать, чтобы перейти на другую сторону улицы. В Казани Фатиме не нравится то, что улицы здесь узкие и кажется, что машины лезут одна на другую. Да и водители мчатся, готовые раздавить каждого, кто окажется на их пути.

Если бы в их руках были все права, они бы другим житья не дали.