Имя твоего ангела

И постепенно она узнала в вошедшем соседа Рамзиля. Это был не ее сын. Фатима потеряла сознание. Затем, когда около месяца лежала в больнице, она всегда во сне видела этот эпизод. Она обнимает ноги сына и, плача от радости, просит: «Не уходи, сынок!

Никуда не уходи, дай наглядеться на тебя», а потом поднимает голову и видит соседа Рамзиля.

* * *

Хадича, наверное, еще спит. Ей было неудобно, что она беспокоит больного человека так рано. Дойдя до двери подъезда, немного постояла. Может, пойти, где-нибудь пройтись! Но Фатима не знала, куда можно было бы пойти. Да к тому же и желание узнать о судьбе детей было велико. Она тихонько вошла внутрь. Как только старушка вошла в подъезд, ее охватила какая-то необычная пустота.

Она даже сжалась вся. Больше чем пустота ее смутила темнота в подъезде. «Будто спускаешься в погреб», — пробормотала старушка. Но эти слова были сказаны лишь для того, чтобы не произнести те, что пришли ей в голову: «Будто в могилу опускаешься». Ей казалось, что из этой холодной темноты вот-вот выскочит какой-то страшный зверь (Ангел смерти в облике зверя). Стараясь не смотреть по сторонам, она стала быстро подниматься по лестнице. Дойдя до пролета второго этажа, поскользнулась об использованный презерватив, лежащий на полу.

— Черт бы тебя побрал…

Фатима не стала сокрушаться о том, какая она современная молодежь. Не первый день жила она в городе и всего уже насмотрелась. Отбросив ногой то, что мешало ей идти, она продолжила свой путь.

Только дойдя до нужной ей двери, немного успокоилась. Во всяком случае, у нее пропал страх. Хотя дыхание было все еще учащенным. Оно не хотело подчиняться ей. Слышно было, и как сильно бьется сердце. Перед глазами плыли различные круги.

Опершись о перила, Фатима перевела дыхание.

Немного придя в себя, она посмотрела на дверь. Хотела позвонить, но увидела, что дверь открыта. Взялась уже за ручку двери, но решила сначала постучать. Потом осторожно приоткрыла дверь.

Послышались чьи-то шаркающие шаги.

— Как поживаешь, Хади…

Фатима остановилась в оцепенении, ее встречала совершенно другая женщина.

— Здравствуйте, Фатима ханум, — сказала та, грустно улыбнувшись, — проходите, Хадича абыстай вас давно ждет.

После таких слов Фатима еще больше растерялась. Даже не смогла поздороваться. Она была вынуждена пойти за встретившей ее женщиной. В доме было еще несколько старушек. Они сидели вокруг лежащей на кровати Хадичи. Кто в руках держал старую книгу, кто платочек. У той, что сидела поближе, в руках была чашка. Видно она время от времени поила чем-то Хадичу. Фатима поздоровалась со всеми кивком головы. Старушки, незаметно кивнув ей, пересели от Хадичи подальше. Фатима, не зная, что и подумать, застыла у порога.

Женщина, которая ее встретила, обернулась к ней.

— Подойдите поближе, Фатима ханум, — сказала она приветливо, — Хадича вас давно уже ждет.

Фатима приблизилась к гадалке.

— Как дела, Хадича, — сказала она, не зная, как себя вести, — приболела что ли?

Хадича ничего не ответила.

— Вот один человек велел тебе передать. Отдам, пока не забыла, — старуха протянула Хадиче конверт, но та даже не шелохнулась.

Удивившись, Фатима положила конверт на грудь гадалки. — Ты вылечила его мать от болезни. Он очень благодарен тебе.

Хадича ничего не отвечала. Она даже не шелохнулась. Вдруг Фатиме показалось, что она разговаривает с покойницей. И желая удостовериться в этом, уставилась на старушку. Конечно, та не была мертва. Но искорки жизни остались только в ее глазах. Вдруг она сделала резкое движение и шершавыми пальцами схватила руку Фатимы. От неожиданности у старухи душа ушла в пятки. Она даже подскочила на месте. Но от тепла, распространившегося от пальцев к рукам и затем по всему телу, быстро успокоилась и даже на какое-то мгновение вроде размякла. Через мгновение старухи, кровать, на которой лежала Хадича, и все вокруг погрузилось в какой-то туман и исчезло. Они каким-то образом перешли в совершенно другое измерение. В этом измерении не было ни болезней, ни старости.

Вокруг только разноцветные блики, которые составляли один большой луч.

— Я ждала тебя, — сказала Хадича, — конечно, я хотела, чтобы ты пришла пораньше. Но теперь уже поздно. Приближаются мои последние минуты. Молчи!

Пожелавшая было что-то сказать, Фатима резко остановилась и застыла в оцепенении. Тишина, казалось, длилась вечно.

— Приближаются мои последние минуты, — повторила Хадича снова. — Твоим детям грозит опасность. Тебе нужно очень торопиться.

Ты должна их предупредить… Я оставляю тебе часть своей силы.

Прощай.

Фатима хотела что-то сказать, но не успела. Неожиданно будто бы сверкнули вместе тысячи молний и отбросили ее куда-то. Все ее тело обжег огонь. Старухе показалось, что она проходит через узкую трубу. Ее одновременно с какой-то беспощадной силой и сжимали, и растягивали. Это страшное мучение закончилось так же неожиданно, как и началось. Мучения закончились быстро, но вот жизнь в прежнее русло вошла не сразу. Реальность, укутанная в какой-то густой туман, заблудившись, еще какое-то время бродила где-то вдалеке.