Имя ветра

Один из работников выпрямился во весь рост, стоя на фургоне, прикрыл глаза ладонью и крикнул, перекрывая конский топот, скрип фургонов и гомон людей, висевший над площадью:

– Эй, малый, да ты не тушуйся! Он мужик неплохой, хоть и ворчливый!

Роэнт грозно ткнул в него пальцем, и парень вернулся к работе.

Ну меня-то убеждать было не надо. Если человек путешествует с женой, такому, как правило, доверять можно. Ну и потом, цена была справедливая, и обоз уходил сегодня. Воспользовавшись случаем, я достал из кошелька пару йот и протянул их Роэнту.

Он обернулся ко мне.

– Два часа! – он поднял два толстых пальца, для пущей наглядности. – Опоздаешь – оставим!

Я торжественно кивнул.

– Риэуса, ту киалус а-йша туа.

«Спасибо за то, что приблизил меня к своей семье».

Роэнт вскинул лохматые брови, но тут же опомнился и ответил коротким кивком, который мог бы сойти и за небольшой поклон. Я огляделся, стараясь сориентироваться на площади.

– А ты, малый, непрост, как я погляжу!

Я обернулся и увидел того самого работника, что кричал мне с фургона. Он протянул мне руку:

– Я Деррик.

Я пожал руку. Мне было не по себе. Мне так давно не доводилось просто болтать с кем-то, что я чувствовал себя странно и неуверенно.

– Квоут.

Деррик заложил руки за спину, и, поморщившись, потянул спину. Он был на полторы головы выше меня, лет двадцати на вид, высокий, белокурый.

– Ну, удивил ты нашего Роэнта! Где это ты сиарскому-то выучился?

– Я немного занимался с арканистом, – объяснил я, проводив взглядом Роэнта, который пошел поговорить с женой. Черноволосая девушка посмотрела в мою сторону и улыбнулась. Я отвел глаза, не зная, как себя вести.

Он пожал плечами:

– Ну, беги тогда за вещами. Роэнт у нас лает, но не кусает, но, когда фургоны загрузятся, ждать он не станет.

Я кивнул, хотя никаких «вещей» у меня не было. Однако мне еще нужно было кое-что прикупить. Говорят, что в Тарбеане можно отыскать что угодно, были бы деньги. В целом это правда.

Я спустился по лестнице в подвал Траписа. Очень странно было спускаться по этой лестнице в башмаках. Приходя сюда, я привык чувствовать под ногами холодный сырой камень.

Когда я вошел в коридорчик, навстречу мне из внутренних помещений появился оборванный мальчишка с маленьким зимним яблочком в руке. Увидев меня, он остановился как вкопанный, потом насупился и подозрительно сощурился. Опустив глаза, он грубо протиснулся мимо меня.

Я машинально отбросил его руку от своего кошелька, обернулся и уставился на него: я был так ошеломлен, что просто язык отнялся. Мальчишка вылетел на улицу. Я был смущен и расстроен. Мы ж раньше никогда друг у друга не воровали! На улице – да, на улице каждый сам за себя, но подвал Траписа был для нас практически святилищем, вроде церкви. Никто из нас не стал бы рисковать все испортить…

Я миновал последние несколько шагов, отделявшие меня от комнаты, и с облегчением увидел, что все остальное там по-прежнему. Траписа на месте не было – видно, ушел собирать милостыню на детей. В комнате стояло шесть топчанов, все были заняты, и еще несколько детей лежали на полу. Несколько чумазых уличных мальчишек толпились вокруг большой корзины на столе, расхватывая зимние яблоки. Они обернулись и угрюмо, с ненавистью уставились на меня.

И тут я все понял! Они меня просто не узнали. Чистый, прилично одетый, я выглядел как какой-нибудь мальчик из хорошей семьи, который забрел сюда по ошибке. Я перестал быть своим.

И тут как раз вернулся Трапис. Под мышкой он держал несколько больших лепешек, в другой руке нес орущего ребенка.

– Ари, – сказал он одному из мальчиков у корзины, – поди помоги. У нас новая гостья, ее надо переодеть.

Мальчик подбежал и взял у Траписа ребенка. Трапис положил хлеб на стол, рядом с корзиной, и все дети уставились на него. У меня внутри все перевернулось. На меня Трапис даже не взглянул. А вдруг и он меня не узнает? А вдруг велит убираться прочь? Я не знал, что я стану делать тогда. Я принялся пятиться к двери.

Трапис принялся указывать пальцем на ребят:

– Так-так, посмотрим… Дэвид, слей и выскобли бочонок с питьевой водой. А то он что-то плесневеть взялся. Когда управишься, пусть Натан накачает туда воды.

– А можно мне хлеба на двоих? – попросил Натан. – Мне для брата…

– Твой брат и сам может прийти за хлебом, – мягко возразил Трапис, потом, видно, что-то почуял и пристально взглянул на мальчика. – С ним что-то случилось?

Натан кивнул, не поднимая глаз.

Трапис положил руку парнишке на плечо:

– Ну, веди его сюда, посмотрим, что с ним такое.

– Да у него нога! – выпалил Натан, готовый разрыдаться. – Она горячая-горячая, и он совсем не может ходить!

Трапис кивнул и указал на следующего мальчишку:

– Йен, помоги Натану привести брата.

Ребята убежали.

– Тарн, раз Натан ушел, натаскай тогда воды, ладно? А ты, Квоут, сбегай за мылом! – он протянул мне полпенни. – К Марне, в Прачечные. Ты ей скажи, для кого это, она тебе самое лучшее даст.