Имя заказчика неизвестно

Денис спустился под землю на станции «Ланкастер Гейт», а вышел — на станции «Марбл Арч». Это было все равно что ездить с «Пушкинской» на «Охотный Ряд». Но это имело смысл. Он покрутился, погулял, проверил, нет ли слежки, и с легким сердцем проехался в полупустом вагоне. Сделал пару бессмысленных пересадок и наконец вышел на поверхность Лондона. Прошел через Мраморную Арку, действительно миновал и Оксфорд-стрит. Вошел в отель и снова позвонил.

— Где вы сейчас? — спросил владелец фабрик, заводов, газет, пароходов.

— На первом этаже вашей гостиницы. Дальше меня не пускают.

Клеонский засмеялся и положил трубку.

Через минуту он спустился в холл. Выглядел Клеонский превосходно. На лице у него был ровный загар (и это в середине осени, когда в Москве уже и вовсе зима), на плечах — черный пиджак в белую полоску от Франческо Смальто, под пиджаком — синяя жилетка, под жилеткой белая футболка. Вот такой вот странный, но очень раскованный вид.

Клеонский поздоровался с Денисом как со старым знакомым и сказал, будто продолжая недавно прерванный разговор:

— Знаете, что я больше всего люблю в английских гостиницах?

— Откуда мне знать… Солярий, может быть? У вас цвет лица хороший.

— Благодарю вас. Но не угадали. Пресс для брюк. Это такая специальная фиговина… А впрочем, ладно, — сказал Клеонский, заметив выражение лица Дениса. — Вываливайте свое дерьмо.

— Что, простите? — изумился Грязнов-младший.

— Ну с чем вы пожаловали? Наверняка же это что-то неприятное. Вряд ли вы привезли указ, что мне присваивают звание Героя России.

— Не привез, — согласился Денис.

— Вот видите.

— Вижу.

Они посмотрели друг на друга и засмеялись.

— У них тут в гостинице неплохой ресторан под названием, представьте, «Аспект». Давайте поужинаем, — предложил Клеонский. — В таком вот аспекте.

Аспект так аспект. Несмотря на то что это был сегодня уже второй ужин с членами семьи Клеонских, Денис не возражал. А через несколько минут он уже радовался, что принял это предложение. Ресторан находился на каком-то там надцатом этаже, и вид, который с него открывался на Лондон, был чудесен.

Денис думал, что у Клеонского тут для трапезы имеется отдельный кабинет, оказалось, ничего подобного, олигарх принимал пищу в общем зале. Другое дело, что кроме них занято было всего-то меньше десяти столиков из полусотни. И еще Денис вспомнил слова Турецкого про абстрактных олигархов, «с которыми мы с тобой даже никогда не будем знакомы», и с удовольствием засмеялся. Занятная штука жизнь. Иногда у монетки орел на обеих сторонах бывает.

Клеонский посмотрел на него, но ничего не сказал.

Некоторое время ели молча. Делали это решительно и целеустремленно. Наконец, наелись так, что тяжело стало дышать. Клеонский посмотрел на кусок багрового мяса у себя на тарелке и перевернул его несколько раз. Потыкал вилкой. Бифштекс засочился.

— Вы знаете, Денис Андреевич, что бифштекс по-английски — это непременно бифштекс с кровью? А вы вот почему-то не заказали…

— Знаю, — уныло подтвердил Денис. Что-то это ему определенно напоминало. Вдруг он вспомнил. Ну конечно! Обед с Турецким в «Пушкине».

— Что касается приготовления рыбы и иных обитателей моря, то в этом Англия не имеет соперников, — увлеченно продолжал Клеонский.

— Только давайте хоть про чай не будем разговаривать, — попросил Денис. — Я понимаю, что вы уже чувствуете себя коренным англичанином, но все-таки…

— Ну и напрасно. Послеобеденный чай хорошо подается в «Terrace Bar» в магазине «Harrods», имейте в виду на будущее.

— Я запомню, — покорно пообещал частный сыщик.

Трапеза была окончена.

Денис не стал ждать предложения к разговору.

— Есть такая версия, Аркадий Олегович, что вы заслали в компартию Улова. Меня это очень беспокоит. Я, собственно, и приехал, чтобы проверить, правда это или нет. Я знаю, что официально вы не признаете свой альянс с коммунистами. Но вы же не станете отрицать факт неоднократных встреч с Жуковым?

— Что-то я не понимаю, зачем мне Улова туда засылать?

— Чтобы через него сместить Жукова и прийти к власти на выборах в парламент. Чтобы получить депутатскую неприкосновенность и легально вернуться в Россию.

— А, понял. Вы повторяете то, что написала «Файненшел таймс». Но это же смешно слышать. Компартия стоит значительно дороже, чем пара миллионов долларов, который назывался в некоторых газетках. Не миллион и не двадцать миллионов, а, наверно, сотни миллионов стоит компартия… Вообще-то, — заговорщицки хихикнул Клеонский, — Ленин сейчас, наверно, в своем Мавзолее переворачивается.

— Вы серьезно — насчет сотен миллионов?

— Не знаю. А как это вообще подсчитать, Денис Андреевич?

— Наверное, теоретически можно. Если, скажем, купить каждого члена партии, а потом все эти суммы сложить.

— Интересный способ, — кивнул Клеонский. — Но мы все взрослые люди и хорошо знаем, что идеологический бренд не продается. Мне кажется, история с возможным смещением Жукова раздувается в рамках кампании по дискредитации компартии, которая лидирует в выборной гонке за мандатами в Госдуму. Кто это организовывает — решайте сами.

— ФСБ? — насмешливо спросил Денис.

— Это вы сказали.