Имитация. Насмешка Купидона

Бл*дь… Все это время она трахалась с нами обоими. Я почти уверен. Черт, история с Кайлой Грэм всплывает в памяти, и к горлу подступает тошнота. Дружба погибшей ассистентки и Фей также неслучайна, как наша с ней встреча на приёме сенатора. Зак не такой безнадёжно тупой, как пытается выглядеть. Больной ублюдок, ведущий двойную игру. Надеюсь, что ему понравилась моя благодарность. Хотя это только начало. Я вытрясу из Фей правду, а потом приду за его головой. Пытаюсь вытолкнуть из головы мерзкие пошлые кадры с яхты и не могу. Фей не играла, не имитировала, и ее никто не принуждал. Она стонала и текла, а потом кончила, едва не разбив в экстазе затылок о зеркало. Я хорошо успел изучить реакции Фей, заметил бы фальшь, но похотливая сука реально ловила кайф от траха с этим недоумком, который ебет все, что шевелится. Зак всеяден и небрезглив. Пользованные проститутки или наркоманки, трахающиеся за дозу — ему абсолютно похер. Так какого хрена я решил, что Фей другая, хотя знал, что у них была связь? Потому что я, мать вашу, идиот, полный кретин.

Глава 10

«Знаете, интересная вещь — можно вогнать себя в гроб курением или пьянством, можно работой или даже обжорством. И однако же все это не возбраняется. Единственное, чем, с медицинской точки зрения, себя не убьешь, — это чрезмерное пристрастие к сексу, но как раз тут-то тебя всячески ограничивают. Хоть даже это не всегда безобидно, по крайней мере, для женщин».

М. Пьюзо. «Крестный отец».

Утро еще не наступило, и я по-прежнему мертвецки пьян. Вокруг с грохотом и нарастающим гулом вращается вселенная со скоростью звука, время от времени взрываясь в висках пульсирующей болью и вновь швыряя в раскачивающийся эпицентр хаоса. И я плыву, плавно проваливаясь в обволакивающую тьму, вырубаюсь на секунды или часы. Там, где я сейчас, нет времени, нет гребаного «сейчас». Я все еще в режиме «похер» и не хочу возвращаться. Но реальность тянет назад, немилосердно, грубо, разливаясь тяжестью в мышцах, просачиваясь в одурманенное сознание, щелкает переключатель, освещая разум проясняющимися вспышками.

Я в своем пентхаусе, хотя где мне еще быть. Валяюсь в своей постели, поверх одеяла, понятия не имею, как добрался до спальни. Дополз, или Эби попросила Брекстона дотащить меня, или сама? Какая нахер разница. Я одет, а значит, ничего непоправимого не произошло. И я, бл*дь, не один. Слышу ее дыхание совсем близко, чувствую тепло, которое она излучает. Тягучее, умиротворяющее, осязаемое, плотное. Она не спит. Смотрит на меня, мучительно размышляя о чем-то своем. И мне не нужно открывать глаза, чтобы убедиться в том, что я прав. Просто знаю и все. Эби заявилась в мою жизнь, залезла в мою постель, а я настолько вымотан морально, что не способен взять ее за шкирку и вышвырнуть из спальни, как упрямого настырного котенка.

Мозг вяло включается, но я продолжаю притворяться спящим. Не хочу долгих разговоров, а она так просто от меня не отцепится. Пусть успокоится и свалит, поняв, что я никуда не денусь и продрыхну как минимум до обеда. И мне, бл*дь, не нужна ее забота, жалость и сочувствие. Мне никто не нужен. Я привык справляться один. Слишком часто я полагался на людей, которым верил, которых любил и терял, всегда терял. Если терять некого, куда проще жить. Как я не дошел до этого раньше? Фей вытряхнула из меня остатки юношеской глупости, щелкнула по носу, показав, как выглядит реальная женская верность и любовь. Желчь и горечь вспыхивают внутри, разливаются по венам. Холод снаружи, жар внутри, в горле гребаная пустыня, язык кажется распухшим, желудок скручивает болезненным спазмом, мышцы звенят от напряжения. Мысленный поток отбойным молотком барабанит по отравленной алкоголем голове.