Иммануил Великовский

Он демонстрирует, в какие абсурдные ситуации загнали себя авторы и редактор книги «Ученые против Великовского». Он приводит следующую цитату из статьи Сагана: «Значительно большей проблемой для Великовского является очевидное отсутствие N2 (молекул азота) в марсианской атмосфере. Этот газ относительно не реактивен, не замерзает при температуре Марса и не может легко исчезнуть из марсианской атмосферы. Азот — основная составная земной атмосферы. Если действительно имел место обмен газами, где N2 на Марсе?» Но в этой же книге Моррисон случайно отвечает Сагану, конечно, не желая этого и не зная, в какое нелепое положение он поставил своего коллегу: «Посадки „Викинга“ (обнаружили на Марсе) 2,5 процента азота». Ну, а редактор, неужели он не заметил этого? В сноске к статье Сагана редактор пишет о составе атмосферы Mapсa, обнаруженного во время посадок «Викинга», стыдливо «забыв» упомянуть азот.

Вот так ученые воюют против Великовского.

По поводу духа книги Мэйдж писал: «„Ученые против Великовского“ отрицают и отрекаются от всей научной полемики 1950-х и 60-х годов, как подразумеваемой, так и высказанной до конца. Нигде во всей книге даже в сноске нет упоминания предыдущей антивеликовской литературы — ни один из многих аргументов, которые были выдвинуты против Великовского, не присутствует как неопровержимый или вообще как имеющий значение. Наоборот».

Рассказ о книге следовало бы начать со вступительной статьи. Но на ней стоит остановиться несколько подробнее сейчас, когда читатель уже знает, зачем она была заказана.

Статья Айзика Азимова «Роль ереси», открывающая книгу, — классический пример полуправды. Вначале писатель-фантаст ловко эквилибрирует между правдой и ложью.

Можно ли возразить ему по поводу такой фразы: «…даже наиболее мощная научная ортодоксия недостаточно мощна. Правда, если еретик — ученый и его средства существования или его слава зависит от какого-нибудь организованного научного преследования, положение может быть весьма трудным для него»? Но тут же ловкий ход, необходимый для последующей лжи: «Научная ортодоксия, однако, абсолютно беспомощна, если еретик не является профессиональным ученым — если он не зависит от фондов или должностей и если он оповещает миру свою точку зрения другим образом, чем публикацией в научных журналах». А последующая ложь заключается в применении понятия «экзоеретик»: «Давайте, однако, поймем словно экзоеретик в отношении кого-либо, кто действительно посторонний, кто не понимает структуры, усердно выстроенной наукой, и кто, тем не менее, атакует ее без понимания». Имя Великовского, заметим, пока ни разу не упомянуто. «Поддержанный или неподдержанный общественным мнением, экзоеретик фактически никогда не оказывается правым».

Наконец, после шести страниц подобных рассуждений Азимов называет имя Великовского, который, как он пишет, из всех экзоеретиков наиболее успешно атаковал науку. Во-первых, потому что Великовский психиатр. Во-вторых, «он — интересный писатель. Большое удовольствие читать его книги. Я прочитал все опубликованные им книги и надеюсь прочитать любую, которую он напишет в будущем».

В-третьих, потому что Великовский попытался доказать правдивость Библии, что, мол, весьма охотно воспринимается нашим теистическим обществом.

Успех книги «Миры в столкновениях» Азимов объясняет, кроме всего прочего, чрезмерной реакцией на нее астрономов, прибегнувших к цензуре, «…это было более чем аморально, это было просчетом». Азимов не заметил, как случайно высказал вслух мысль, не делающую чести писателю и просто порядочному человеку: просчет хуже отсутствия морали…

Интересно, участие писателя-фантаста А. Азимова в аморальной книге — это просчет или отсутствие морали?

В одной из фантастических книг, изданных Азимовым относительно недавно, в 1985 году, есть такая фраза: «…только ложь, не стыдящаяся себя, вероятно, может преуспеть».

Не это ли ответ на вопрос о просчете и отсутствии морали?…

73. «ПЕРЕСМОТРЕННЫЙ ВЕЛИКОВСКИЙ» И «ВЕК ВЕЛИКОВСКОГО»

Несколько раньше появления на прилавках «Ученых против Великоватого», в свет вышла книга «Пересмотренный Великовский». изданная редакторами «Пенсе».

Фактически это был сборник материалов, опубликованных в семи номерах журнала (май 1972 сода — лето 1974 года). Естественно, эта книга не могла быть ответом на «труд» Голдсмита, Сагана, Азимова и других. Тем не менее, она наглядно демонстрировала, как вчерашняя «ересь» становится нынешней наукой.