Иммигрант

Последний автобус из Нью-Йорка в Томс Рива отправлялся от станции Порт Афёрити ближе к полуночи. Как только Джина заняла место у окна, то сразу же склонила голову набок и закрыла глаза. День выдался утомительным, и Джина хотела избежать разговоров с Фиделем, чтобы подумать. Все мысли крутились возле одного — стоит ли побороть желание пригласить Фиделя к себе домой, когда они приедут в Томс Рива. Хотя был поздний час, в автобусе шумели. Компания молодых людей ехала повеселиться в казино Атлантик-Сити проездом через Томс Рива. Джина отчётливо слышала радостное попискивание девиц, которых тискали парни, и от этого желание пригласить Фиделя становилось сильнее.

Автобус выехал из тоннеля Линкольна и забрался по крутой дуге дороги на высокий берег Гудзона. Перед Фиделем открылся завораживающий ночной вид на небоскрёбы, с ровными рядами светящихся окон, в средней части Манхэттена. Вид был настолько хорошо известен во всём мире по многочисленным фотографиям, что стал одной из визитных карточек Нью-Йорка. Обзору немного мешала голова Джины. Фидель посмотрел на её лицо, и залюбовался.

В Томс Рива они пересели в машину Джины и поехали по освещённым пустым улицам глубоко уснувшего городишка. Когда проехали центральную часть, то пришлось остановиться у перекрёстка на красный свет. С этого места нужно было ехать прямо, чтобы попасть к дому Джины, или свернуть налево к району, где жил Фидель.

— Родриго, у меня, кажется, в глаз соринка попала. Посмотри, — попросила Джина.

Она повернула голову и потянулась к Фиделю так, что её губы оказались совсем рядом с его губами.

«Ну, поцелуй меня!» — подумала Джина.

— Ничего не видно. На всякий случай протри салфеткой, — ответил он после небольшой паузы.

Потом Фидель повернулся к окну, аккуратно положив руки на колени, как первоклашка. Джина откинулась на сиденье, резко нажала на газ и повернула налево.

Когда Фидель вернулся домой, то опять сел в удобное кресло Роберто, где было так удобно размышлять. Конечно, он понял, чего от него хотела Джина, когда просила обнаружить несуществующую соринку в глазу. Фидель был раздражён тем, что она отстранилась от него в автобусе, опасаясь встречи со знакомыми. Джина явно считала, что они на разных ступенях социальной лестницы. Для неё он всегда будет иммигрантом без особого будущего. Но он не знал, как рассказать, что он гражданин — США по рождению. У него не было доказательств.

Джина приехала домой в раздражённом состоянии не меньше чем Фидель. Чтобы успокоиться можно было выпить или заняться вязанием. Но, как карьерная женщина, она переключилась на мысли о работе.

«Всем известно, что вещь лучше всего сохранится, если прятать её на самом видном месте, и Блэк, конечно, не стал исключением. Логика того, что он спрятал железнодорожный билет в библию, выглядела вполне разумной. Кто, в самом деле, будет читать священные тексты в отеле на берегу океана в разгар курортного сезона? Однако не исключено, что билет могли подложить, а Блэк, как и другие, не был в настроении открывать Библию. Важно разгадать, почему этот билет так ценен», — размышляла Джина деловито.

Джина решила поехать в Вашингтон, чтобы получить информацию о периоде жизни Вивьен Пили, который был связан со столицей.

Она взяла билет из Филадельфии на Ассела Трейн, который курсировал между Нью-Йорком и Вашингтоном — на единственном скоростном участке общенациональной сети железных дорог — Амтрак.

Чтобы не оповещать начальство о поездке, Джина купила билет на свою кредитную карту в электронном виде. Напечатанный билет Вивьен Пили стал уликой. Джина это учитывала, и старалась сама оставить меньше следов.

Осторожность могла быть не лишней. Было непонятно куда её могло завести расследование.

Она запарковала машину на многоярусной стоянке рядом со зданием городской мэрии, похожим на старинный замок в Пруссии. На шпиле центральной части здания красовалась известная скульптура колонизатора Уильяма Пенна — основателя Пенсильвании. Прямо напротив мэрии со стороны Брод Стрит располагалось здание масонской ложи тоже похожее на замок, но который заметно уступал зданию мэрии в фундаментальности.

Через два часа Джина вышла из железнодорожного вокзала в Вашингтоне — Юнион Стэшен, удобно расположенным в десяти минутах ходьбы от здания конгресса США. По пятницам конгрессмены, утомлённые от законотворческих баталий, в компании лоббистов с Кей Стрит рассаживались в удобных вагонах Асела Трэйн, чтобы пронестись через бедные кварталы Вашингтона и Филадельфии к манящим огням ночного Нью-Йорка.