Император из двух времен

Конечно, Вилли не сообщил мне ничего нового. Граф Игнатьев и прочая разведка не зря ели свою черную икру. Действительно, Франция всё больше и больше поглядывала на запад, мой последний разговор с Изабеллой, её решительное «нет» вступлению в Новоримский Союз, заигрывания с Америкой и Британией – всё это указывало на дрейф Франции подальше от нас. Но меня это волновало меньше, чем Вилли. Франция была тем самым чемоданом без ручки, про который говорят: «И нести невозможно, и бросить жалко». Разрушенная экономика. Огромная инфляция. Толпы эмигрирующих в США и к нам французов. И при всём этом Орлеан был полон амбиций, французские элиты начинали мечтать о реванше, юный император Анри мечтал отомстить проклятым бошам за смерть отца, да и сама королева-мать Изабелла, как всякая оскорбленная и обиженная женщина, не могла простить Германии смерть мужа. Любимого или нелюбимого – это в данном случае совершенно неважно. Король погиб от немецкой бомбы прямо на глазах у жены и сына, и забыть такое невозможно. И сами они уцелели чудом лишь благодаря самоубийственному прыжку моего посла и, по совместительству, имперского комиссара Александра Петровича Мостовского, прикрывшего их своим телом. Так что растущему напряжению между Орлеаном и Берлином я был не удивлен.

Вилли меж тем продолжал, всё более распаляясь:

– Мировую историю часто меняют именно браки. София Августа Фредерика, принцесса Ангальт-Цербстская, выйдя замуж на русского наследника престола, стала Екатериной Великой, изменила историю России и, во многом, Европы, а твой брак с принцессой Иоландой Савойской накрепко привязал друг к другу Россию и Италию, что во многом предопределило исход Великой войны и создание Новоримского Союза. Точно так брак между Эдуардом VIII и принцессой Изабеллой Орлеанской может самым решительным образом укрепить существующий формальный союз Антанты, тем более что Лондону очень нужен противовес Германии на континенте. Повторюсь, формируется союз Запада из Франции, Британии, США, Японии и примкнувшей к ним мелочи.

Помолчав несколько мгновений, он произнес жестко:

– Михаэль, друг мой, ситуация требует самых решительных действий. Самых решительных.

– И как ты предлагаешь расстроить этот брак?

Тот сделал решительный жест.

– Дело не в браке. Дело во Франции. Если Орлеан присоединяется к Новоримскому Союзу, если ты гарантируешь нейтралитет Франции в случае нашей войны с Британией и Бельгией, если Изабелла присоединится к нашему договору ОНВЕ-2, то пусть принцесса выходит замуж хоть за короля Англии, хоть за президента США, хоть за чёрта лысого. Я знаю, что Изабелла и её генералы уверены, что рейх не нанесет удар в ближайшие десять-пятнадцать лет, а за это время Франция восстановится, укрепится, модернизирует армию и флот, построит укрепления вдоль границы, сделает прочие вещи, которые позволят ей всерьез говорить о реванше. Так вот – они ошибаются. Я не намерен ждать. Я не намерен давать Франции возможность укрепиться. Поэтому моя миссия сегодня не только обсудить ОНВЕ-2, но и просить тебя, просить, как просят друга и партнера, вмешаться в ситуацию. Если до начала мая мы не получим от Изабеллы требуемого ответа и согласия на требуемые обязательства, то мы начинаем наступление во Франции не позднее начала лета.

Ну да, как говорится: «Или я её веду в ЗАГС, или она меня ведет к прокурору» – вспомним товарища Саахова в «Кавказской пленнице».

– Франция – член Антанты.

Кивок.

– Да. В том числе и поэтому. Германии нужно официальное объявление Орлеана о прекращении членства в Антанте и присоединение к вашей Организации стран Белградского договора. Что касается членства в этом их Сердечном Согласии, то нас это не только не останавливает, но и заставляет действовать незамедлительно. Армия Франции и её промышленность слабы на данный момент. Британии вообще не до того, чтобы воевать в большой войне в Европе. Мирный договор с Афганистаном тому пример. В Америке процветает курс на изоляционизм, да и не успеют они явиться на войну, разве что, как у вас говорят, к шапочному разбору. Армия же рейха за три года почти полностью восстановилась. У меня множество кадровых подготовленных дивизий, достаточно артиллерии и боеприпасов, народ Германии воодушевлен и мотивирован. Да и война эта вряд ли продлится долго.

Пожимаю плечами.

– В июле 1914 года мы все тоже так считали.

Но Вилли не склонен к пустым философствованиям. Он жестко смотрит мне в глаза: