Император Мэйдзи и его Япония

В июне японцы открыли в Порт-Артуре два мемориала, посвященных памяти погибших японских и русских воинов. Открывал мемориалы герой взятия крепости генерал Ноги. Нужно отдать японцам должное – они сражались яростно, но мужество побежденных они тоже умели ценить.

Раньше интересы России в Японии представлял посланник. Теперь ранг представителя был повышен до посла. Так же поступили и другие западные державы. Это стало прямым следствием победы Японии в последней войне. Первым русским послом в Японии стал Н. А. Малевский-Малевич.

В прошлом году была принята программа перевооружений. Она была нацелена, в частности, на Америку. Однако пока об этом никто из посторонних не знал. Война с Америкой была лишь стратегической возможностью, а пока в октябре в Иокогаму с дружественным визитом прибыла американская эскадра. Город разукрасился флагами…

В этом году дали знать о себе анархисты – сторонники Котоку Сюсуй. В июне, когда сам Котоку находился на лечении, они устроили в Токио демонстрацию. На красных флагах красовались надписи «Анархизм» и «Анархо-коммунизм». В демонстрации приняла участие лишь горстка революционеров, всех лидеров арестовали, они понесли суровое наказание. И было за что – полиция прекрасно знала, что эти люди придерживались антимонархических убеждений. Таких людей насчитывалось мало, но они переступили опасную черту – они выступали не с критикой отдельных недостатков, а замахивались на систему. В июле «мягкотелого» премьера Сайондзи сменил Кацура, который возглавлял правительство во время японско-русской войны.

Чтобы показать заботу императора о народе, было решено отправить принца Ёсихито в очередную поездку по стране. В сентябре – начале октября он совершил путешествие по северо-востоку Японии (район Тохоку). Одной из основных целей путешествия явилось награждение предварительно выявленных «образцовых деревень» и передовиков сельскохозяйственного производства, внесших особенно значительный вклад в улучшение деревенской жизни. Таких передовиков насчитали 106 человек. Кроме того, визиты Ёсихито приурочивались к открытию телефонных линий, началу подачи в дома электричества, что должно было создать устойчивую связь между императорским домом и улучшением быта.

Большое новшество заключалось и в том, как стал трактоваться образ Ёсихито. Газеты публиковали его фотографию вместе с членами его семьи, где он представал не только вместе с супругой, но и вместе с тремя малолетними детьми.

Можно подумать, что это означало реализацию европейского «сценария семейной любви», однако японский вариант оказался другим. Европейские монархи появлялись на одной и той же фотографии в окружении жены и детей, они держали детей на руках, участники композиции демонстрировали телесный контакт и близость. В японских газетах каждый из членов семьи Ёсихито помещался в отдельном картуше, изображения детей были мельче и находились ниже портретов родителей. Таким образом, степень близости и «слияния» членов образцовой японской семьи оказалась существенно меньше, чем на Западе. В японских внутрисемейных отношениях главное внимание уделялось не безоглядной любви, а выстраиванию иерархии. Семья Ёсихито служила образцом того, как должны быть построены отношения в государстве.

Несмотря на вестернизацию, телесному контакту в японском обществе места не находилось. Отец Николай свидетельствовал: «Много хлопот доставил обычай взаимного поцелуя: долго пришлось толковать новобрачным, как нужно сложить губы, что с ними сделать; и священник, и катехизатор, сложив губы, пресерьезно держали молодых за затылки и старались свести их лица для поцелуя, а молодые, не понимая, чего от них хотят, наивно пятились один от другого. У японцев ведь нет поцелуев, даже родители не целуют своих детей»[359]

.

Как и поездки Мэйдзи, путешествия Ёсихито замышлялись в качестве средства унификации. Район Тохоку печально известен своими диалектами, малопонятными для обитателей других частей страны. В беседе с губернатором префектуры Мияги наследный принц обратил внимание на то, что местный диалект препятствует коммуникации и усвоению приказов властей. Губернатор отвечал, что приложит все силы к исправлению ситуации, в чем ему призваны помочь школы[360]. В рамках национального государства диалекты стали восприниматься не как часть многообразной культуры, а как подлежащее безжалостному уничтожению бескультурье.

13 октября был обнародован очередной указ Мэйдзи относительно необходимости укрепления морали. В нем говорилось о том, что после победы в войне с Россией японцы впали в эйфорию, стали думать только про наращивание собственного благополучия, увлеклись удовольствиями и шикарной жизнью. И это в то время, когда следует озаботиться совсем другим. Прежде всего верностью императорскому дому, трудолюбием, бережливостью и производственными делами.

В подтексте указа читалось не только конфуцианское стремление к скромности и экономии, но и необходимость предотвратить распространение анархистских и социалистических идей.