Императорские изгнанники

Веспиллон внезапно задохнулся и попятился назад, кровь хлынула из раны на бедре, Катон убрал меч в ножны и выхватил копье у погонщика мулов. Взяв древко в обе руки, он сделал быструю серию жестоких выпадов, вбивая острие в щиты, чтобы заставить нападавших отступить, и целясь в любую незащищенную цель. Одному человеку он попал в лицо, вогнав острие в глаз и вонзив наконечник глубоко в череп, а затем вырвав его. Обезумев от боли, разбойник повернулся и бросился бежать, сметая своих товарищей, и сбив двоих из них с моста, после чего исчез из виду. Воспользовавшись кратковременным отвлечением, Катон успел понять, что трое оставшихся на повозках людей не смогут долго сдерживать вражескую орду. Это был лишь вопрос времени, когда они тоже будут ранены, а на аванпосте не хватало людей, чтобы заменить их и при этом защитить остальную часть частокола.

- Массимилиан!

- Господин! - Центурион поднялся в передней части повозки.

- Поджечь повозки.

- Что сделать, господин?

- Подожги эти хреновы повозки, парень! Сделай это сейчас же!

Времени на дальнейшие вопросы не было. Враг снова рвался вперед, один из копьеносцев вступил в схватку с Катоном, а один из его товарищей параллельно пытался забраться на повозку.

- Ну нет, долбанный варвар, не пройдешь! - прорычал Катон, отбросив копье первого человека в сторону и ударив калигой, шипованная подошва ударила разбойника по лицу и отбросила его к товарищам. Позади себя Катон услышал, как Массимилиан выкрикивает приказ одному из раненых поджечь хворост и затолкать его под повозки. В то же время двое разбойников с поднятыми щитами для защиты головы и верхней части тела наносили удары копьями по ногам и ступням Катона, заставляя его отступать к концу повозки. Он вдохнул клубы дыма и закашлялся, уперся ногами и ударил наконечником копья в человека, забравшегося на передний борт подводы. Разбойник принял каждый удар на свой щит и приготовился броситься на Катона, пока его другой спутник карабкался наверх, чтобы присоединиться к нему.

Промежуток между повозками начал светиться, когда пучки хвороста разгорелись, а дым поднялся вверх и закружился вокруг людей, сражавшихся за контроль над воротами форта. Катон уже чувствовал жар снизу и видел яркие языки пламени в узких щелях между досками на дне и бортах повозки. Человек, сидевший в задней части повозки, издал тревожный крик, а его спутник насмешливо фыркнул, поднимаясь на ноги, чтобы встретить Катона.

На мгновение воцарилась тишина, и разбойник тонко улыбнулся, поняв, что преимущество на его стороне, ведь он был вооружен не только копьем, но и щитом. Катон ударил копьем вперед с таким диким рычанием, которое Макрон часто использовал с успехом. Разбойник отступил на шаг, принимая удар на свой щит, отразил его, а затем рванулся вперед, чтобы врезаться щитом в тело Катона, прежде чем тот успел вернуть оружие для нового удара. Бок щита зацепил Катона за нагрудный ремень с фалерами, а его верхняя часть ударила по шлему.

Удар отбросил его назад, и он упал на сваленные канаты, а разбойник покатился рядом за ним. Задыхаясь, Катон выпустил копье и выхватил кинжал, бросившись на своего противника. Разбойник тоже выпустил копье, но его вторая рука была зажата ремешком щита, и у него была только одна рука, чтобы защищаться. Его пальцы вцепились в лицо противника, а Катон снова и снова наносил ему удары в грудь и живот. Из последних сил разбойник вцепился когтями в Катона, и пальцем с силой надавил ему на поврежденный глаз. Он почувствовал мучительное давление и отдернул голову, затем, выхватив свой окровавленный пугио, занес руку, вогнал лезвие в мягкие ткани под челюстью разбойника, зверски выкручивая рукоятку, пока тот судорожно булькал, обрызгав кровью лицо Катона.

Пока его пораженный противник бился в судорогах, Катон откатился в сторону и сел. Его левый глаз словно горел в глазнице, и теперь он ничего не видел. Часть веревки под умирающим разбойником тлела, и пламя пробивалось сквозь расширяющиеся щели в повозке. Еще больше пламени полыхало в конце повозки, оттесняя врага от разрушенных ворот. Катон с трудом поднялся на ноги, покачиваясь, пытаясь справиться с болью, бушующей в голове.

- Господин! - Массимилиан окликнул его. - Уходи оттуда!

Жар от пламени под ним и вокруг него начал обжигать ноги, и он споткнулся о тлеющую кучу веревок и ящиков с инструментами, зажмурив глаза, борясь с новой волной агонии и тошноты. Руки схватили его за ремни и перетащили через скамейку возницы на землю. Когда его оттащили на несколько шагов подальше от пламени, он услышал, как центурион выкрикивает приказы своим людям спасти из горящих повозок все, что можно. Он смутно осознавал, что звуки боя стихают, и остаются только крики внутри форта, пока защитники боролись с огнем, чтобы предотвратить его распространение на частокол с обеих сторон поблизости.