Императорские изгнанники

Катон стряхнул неприятный образ, созданный его товарищем. - Что ж, мы застряли с ней и ее очаровательными германскими друзьями на столько времени, сколько потребуется, чтобы сопроводить ее на ее виллу. Ты занимай ее, а я позабочусь о ее багаже​.

- Занимать? - вздрогнул Аполлоний. - Я уверен, что претор тоже вполне справится с этой работой.

В этот момент на балконе появился сам претор. Оглянувшись с пораженным выражением лица, он заметил их и поспешил к ним. - Помилуйте, - прошипел он, - вытащите ее отсюда! Чего бы это ни стоило, просто сделайте это.

- И сколько же это стоит? - спросил Аполлоний.

Претор внимательно осмотрел его лицо, чтобы убедиться, что предложение было искренним. - Пятьдесят сестерциев.

- Денариев, - возразил Аполлоний.

Катон быстро подсчитал в уме: зарплата легионера за два месяца.

- Тогда двадцать денариев.

- Хорошая попытка!

Трое мужчин повернулись и увидели Клавдию, стоящую на пороге балкона.

- Почему вы тут стоите и сплетничаете вместо того, чтобы выполнять мои инструкции?

- Двадцать пять денариев, - прошипел претор.

- По рукам, - подмигнул Аполлоний Катону. - Я проведу ей веселую экскурсию по Остии. К тому времени, как мы доберемся до корабля, она будет слишком уставшей, чтобы доставить нам много хлопот.

- Отличный план. Я увижу тебя позже.

Катон наблюдал, как претор, как запуганная собака, направился обратно в свой таблиний, затем спустился вниз, чтобы разобраться с багажом Клавдии Актэ.

*******

Аполлоний сдержал свое слово, и брошенная любовница императора и ее свита сели на корабль ближе к вечеру. Наблюдая, как она спускается по узкому трапу, Катон не мог избавиться от желания, чтобы она упала в море. Незадолго до того, как она уже почти добралась до палубы, она начала слишком сильно наклоняться в сторону, но ее за руку схватил один из германских телохранителей, и ее ловко доставили на корабль без дальнейших проблем.

Ее прибытие привлекло внимание как экипажа, так и пассажиров. Катон стоял на корме вместе с людьми, которые вызвались пойти с ним.

- Значит, это и есть изгнанница императора. - Центурион Порцин пробежался по ней одобрительным взглядом. - Отлично. Как раз в моем вкусе.

- Это ты говоришь так пока что… - Катон тихо ответил.

Он пошел вперед, чтобы поприветствовать ее, быстро склонив голову. - Добро пожаловать на борт, госпожа. Ваш багаж помещен в трюм.

- Хорошо. Я устала. - Она оглядела корабль скорее с неодобрением, чем с интересом, когда последний из германцев пересек трап и с тяжелым стуком ступил на палубу. - Где моя каюта?

Катон поморщился. - На этом корабле нет кают. Мы все спим на палубе.

Позади нее он увидел, как капитан многозначительно посмотрел на него; Катон осторожно кивнул, и капитан отдал приказ сдвинуть трап обратно на причал и натянуть швартовые тросы. Поскольку бухты веревки были намотаны на нос и на корму, несколько членов экипажа разгрузили тралы, длинные весла, которые использовались для выведения корабля на чистую воду, прежде чем его парус был поднят.

Клавдия скрестила руки. - Я не буду спать на палубе.

Для нее было слишком поздно пытаться вернуться на берег, и теперь, когда она была заперта на корабле на время плавания, Катон больше не был склонен притворяться, что прислуживает ей.

- Что поделать, госпожа.

Ее челюсть отвисла от шока, когда он повернулся, чтобы присоединиться к своим офицерам.

- Подожди, ты! - крикнула она ему вслед. - Я сказала, подожди!

Катон остановился и стиснул зубы, зная, что Порцин и остальные смотрят на него с веселым выражением лиц, ожидая, как он отреагирует. Он медленно повернулся к ней, взял ее за руку и повел к носу судна, подальше от остальных. Паренек из корабельной команды сидел на корме, свесив ноги за борт, и Катон ткнул большим пальцем в сторону кормы. - Ступай, парень.

Клавдия попыталась вырваться. - Ты что думаешь, ты делаешь? Ты заплатишь за это безобразие.

Катон крепче сжал ее и яростно встряхнул. - Достаточно!

Ее глаза расширились от шока, и он отметил, что в них промелькнул страх. Но к чести ее она быстро пришла в себя и подняла свободную руку, направив ее на его лицо, кончик ногтя в нескольких сантиметрах от его носа. - Подожди, пока Нерон не узнает об этом. Он тебя бросит на арену.

- Я искренне сомневаюсь в этом, - фыркнул Катон. - Давайте вы перестанете притворяться прекрасной матроной со всем этим высокомерным видом и грациозностью аристократки. Вы – брошенная любовница императора, и теперь не более чем вольноотпущенница, которой вы были до того, как сенатор Сенека бросил вас в нетерпеливые маленькие ручки Нерона.

- Как ты посмел? - выдавила она в ответ. - Я состоятельная женщина со многими влиятельными друзьями. Ты бросаешь вызов мне на свой страх и риск, солдат. Мне нужно только щелкнуть пальцами и приказать своим телохранителям разорвать тебя на части, и дело сделано.