Императорский Рим. Книги 1-12

– Как я мог быть так глуп! – простонал Азиний, когда юноша закончил. – Теперь все становится по своим местам. Сеян и Поппей сумели организовать кризис, и вину их невозможно доказать. Поппей будет утверждать, что разослал офицеров для сбора рекрутов во Фракии с целью обороны северных рубежей Мезии, то есть действовал в интересах империи. Нет ни письменных, ни иных вещественных доказательств, способных указать на причастность заговорщиков к деньгам, использованным для того, чтобы подкупить вождей и склонить их к восстанию. Из казны ведь не пропало ни единой монеты! Пока Поппей решительно подавляет мятеж, агенты Сеяна подкупом вовлекают в бунт другие племена, что ставит под угрозу путь, соединяющий нас с восточными провинциями. Поппей получает славу, а Сеян – пространство для маневра в Риме. И какова цена? Серебряные слитки, которых навалом в Испании. Блестяще.

– Но с какой стати им утруждать себя, превращая серебро в монеты? Почему просто не использовать слитки?

– Не знаю. Возможно, они сочли, что деньги будет труднее отследить. В конечном счете, не так уж много семей владеют серебряными рудниками.

Снаружи донесся топот войск, возвращающихся в лагерь.

– Существует один человек, способный стать связующим звеном между заговорщиками и монетами.

– Знаю. Это жрец Ротек. Но где нам его искать? И даже если найдем, нам еще предстоит доставить его в Рим и допросить в сенате. И даже тогда у нас будет слово варвара против слова префекта претория и наместника провинции.

– Он здесь.

– Ротек? Как это?

– Жрец выступает в качестве посредника между Поппеем и мятежниками.

Азиний расхохотался.

– Двуличие этого священника не знает границ: сначала проныра подбивает соотечественников на восстание, потом убеждает сложить оружие. Что он надеется этим выиграть?

– Для меня его действия тоже представляются лишенными смысла.

– Думаю, надо потолковать с этим скользким ублюдком. Быть может, узнаем что-нибудь о судьбе остальных сундуков. Уверен, вы с Магном способны притащить его суда, не подняв особого шума. Я тем временем дам Поппею знать о своем прибытии и посмотрю, что будет. Как захочет он принять меня: в частном порядке или официально? Это многое расскажет нам о том, насколько уверенно он себя чувствует.

Магна Веспасиан нашел снаружи, среди гомона возвращающихся в лагерь когорт. Свет горящих вдоль Принципальной и Преторианской улиц факелов играл на блестящих панцирях и шлемах легионеров. Солдаты, наблюдавшие сдачу в плен четверти вражеской армии, находились в приподнятом настроении. Даже если битва в итоге и состоится, выиграть ее будет легче.

– Так что Азиний хочет, чтобы мы притащили к нему Ротека для допроса, – подвел черту Веспасиан, вкратце посвятив друга в суть дела.

– Это мы с удовольствием, – осклабился Магн. – А особенно предвкушаю тот момент после разговора, когда перережу ему горло.

– Кто сказал, что мы станем его сейчас убивать? Жрец может оказаться нам полезным.

– Голос разума. Если Азиний оставит его в живых, он тут же донесет Поппею, что нам известно про сундуки. Поппею придется убить проконсула, чтобы защитить себя.

– Ты прав. К тому же я ничего не имею против такой забавы. Но сначала надо найти жреца.

– Это просто – я только что видел Ротека и Поппея, они шли в преторий. А вот схватить его будет сложнее – при нем, похоже, четыре телохранителя из числа фракийцев, сложивших сегодня оружие. Нам потребуется помощь.

– Кому мы можем доверять?

– Корбулону, допустим. Впрочем, трибун может решить, что выиграет больше, сохранив верность Поппею, а не связав судьбу с Азинием. Галла мы недостаточно хорошо знаем, так что остается Фауст. Не сомневаюсь, если ты скажешь ему, что полководец желал его смерти, центурион придет сам и верных парней прихватит.

– Надеюсь, ты прав. Оставайся здесь и следи за жрецом.

Через некоторое время Веспасиан вернулся в обществе Фауста и двоих сурового вида легионеров из первой когорты.

– Еще не выходил, господин, – шепотом доложил Магн. – Привет, Фауст! Не прочь немного поквитаться?

– Урод! Трупогрыз! Козоложец!

С того самого момента, как Веспасиан рассказал центуриону о предательстве Поппея, тот не переставал браниться себе под нос. А за шанс рассчитаться со жрецом старый воин ухватился обеими руками.

Несколько минут спустя Ротек вышел из претория, окруженный своими телохранителями. Фракийцы быстро зашагали по Принципальной улице в направлении Веспасиана и его товарищей, которые скрылись в тени, чтобы жрец и свита их не заметили.

– Пойдем следом за ними по параллели, – шепотом скомандовал юноша, указывая на узкий проход между первым и вторым рядами палаток.

Через сотню шагов преследуемые свернули с дороги налево. Веспасиан замер, потом юркнул в прогал между двумя папилионами. Остальные последовали его примеру. Римляне наблюдали из тени, как Ротек прошел мимо них и остановился перед роскошного вида шатром, вход в который охраняли двое фракийцев. После недолгого обмена репликами караульные проводили Ротека и его людей внутрь.

– Это шатер царя Реметалка, – шепнул на ухо Веспасиану Фауст.