Империя хирургов

Затем он повернулся ко мне и Гальману и проговорил: «Сейчас здесь происходило то, что происходит обычно». Он вышел за дверь и закрыл ее за собой. «Не пожелаете ли вы проследовать со мной в подвал? На одном из трупов я могу продемонстрировать вам методику, согласно которой я буду завтра оперировать».

Тансини и санитар присоединились к нам.

Мы стали спускаться по просевшим влажным ступенькам под подвальные своды – в нос ударил густой, тяжелый запах гниения. Стены поросли плесенью, которая выглядела устрашающе в свете штормового фонаря – его снял с крючка у входа в подвал санитар. Отовсюду появлялись существа, очень напоминающие пауков, и мне показалось, что я слышал шум разбегающихся в страхе крыс. Бассини не подавал виду и молчал. Только когда, озябнув, мы ступили под боковой свод и вдруг оказались перед осветившимися грубо сколоченными деревянными ящиками, хранившими небрежно накрытые трупы, он пробормотал: «Этот подвал, должно быть, послужил проверкой вашей выдержке. И это также есть плод нашей долгой разобщенности. Но однажды все изменится».

Санитар водрузил фонарь на выступ стены и убрал покрывало с одного из тел. Это был труп человека средних лет, скончавшегося от воспаления легких, бездомного, чьего имени никто не знал. Тансини взял два фартука, висевших на деревянной вешалке для одежды. Один он протянул Бассини, второй повязал вокруг себя. Затем из ниши в стене он достал посуду с инструментами. Из непроглядной темноты соседнего свода стелились потоки ледяного воздуха.

Бассини, казалось, не замечал холода. Он вынул нож из сублимационного раствора, поднимавшегося ото дна посуды на два сантиметра. При этом он заметил: «Когда пять лет назад я начал заниматься операциями по удалению паховой грыжи, я также оперировал по методу Черни, Вуда или Шампьеньера. Я сделала наблюдение, что у каждого третьего пациента в скором времени возникает рецидив. Просто зашив грыжевые ворота, равно как и положив сетку из серебряной проволоки, нельзя добиться достаточной упругости брюшной стенки, поэтому я согласен с нью-йоркским хирургом Буллом в том – и это подтверждает статистика, – что все существующие методы хирургического лечения грыжи не могут обеспечить надежных результатов. Люка Шампьеньер придерживается мнения, что ношение бандажа необходимо и после операции. Вопрос, на который я пытаюсь ответить уже много лет, таков: почему так? А найденным мной ответом я сейчас поделюсь с вами. Думаю, это очень просто, как и все, что помогает решить, казалось бы, неразрешимую проблему».

Взяв в правую, худую, но мускулистую руку нож, он рассек кожу в правой части паха. Разрез начинался от бедра и продолжался до нижнего угла обозначенной области. Тансини растянул желтоватые края зияющей раны.

Бассини прокомментировал: «Это образец здорового паха. Сейчас я вскрываю апоневроз внешнего паха над паховым каналом и освобождаю семявыводящие протоки».

Это удалось одним быстрым диагональным разрезом. Тут же стали видны трубки протоков – от поверхности до внутреннего пахового кольца – места их соединения в брюшной полости. «Это совершенно здоровые протоки, – сказал Бассини. – Здесь апоневроз достаточно упруг, чтобы выдержать давление кишок даже в случае их прорыва внутрь протоков. Природа нарочно расположила их по диагонали. Благодаря этому кишечник постоянно сдавливает протоки, тем самым закрывая внутреннее кольцо, чтобы туда не могли проникнуть ни кишечная петля, ни часть брюшины. Но как только вследствие неправильного развития, или врожденного дефекта, или перерастяжения мышц живота и сухожильной пластины проток смещается из наклонного в прямое положение, при малейшей нагрузке возникает грыжа, участок кишки выпячивает брюшину, пока не образуется большой мешок». Бассини сделал паузу, а затем продолжил: «Я знаю, что говорю об известных вам вещах. Но я должен вам это сказать, чтобы и Вы пришли к разгадке, которую я нашел. Когда грыжа уже образовалась, – как показывают все опыты, – бесполезно сшивать ослабленную или смещенную ткань. В равной степени бесполезно укреплять эту ткань инородными телами или при помощи шрамов».

Его голос, отражавшийся от старых стен, казался громче. «Настоящее исцеление от грыжи, – сказал Бассини, – как мне кажется, возможно только посредством восполнения прочной задней стенки семенного канальца, которая тут же вернет его в диагональное положение. Эта стенка не должна более быть ослаблена давлением со стороны кишечника и должна по возможности состоять из упругой мышечной ткани».