Империя мертвецов

Но ее противник шел под градом пуль как ни в чем не бывало. Она отводила огонь от нас, но выстрелы звучали все ближе. Остановился и Батлер, а Барнаби, который держал перед собой еще одну лавку, задело плечо. Я стоял неподвижно, как самая лакомая мишень, но, похоже, мешал при этом Адали меньше всех. В этом несколько инопланетном хаосе я попытался перекричать шум:

– Пари! Что за пари?

На миг старик замер с занесенной для шага ногой и бросил на меня взгляд. От того места, куда он только что чуть не наступил, отлетела пуля и отрикошетила в стену.

– Вы что, явились сюда, не зная даже таких простых вещей? Вы даже не знаете, кто вы. Уолсингем все еще сражается против правды?

Пули свистели совсем рядом, загоняя нас в клетку, прутья которой все чаще задевали кожу.

– Вы же способны уничтожить мир, почему вы этого не делаете?

– А какой мне в этом резон? Я простой ученый. У меня нет времени на такие глупости.

– Да что вы говорите! А на биологическое оружие и безумные изобретения – на это у вас время, значит, есть?

Старик наклонил голову, словно роясь в памяти, и вновь прямо возле его уха просвистела пуля.

– Ах, вы про японский B-23! Побочный продукт, не более того. Согласен, неприятный, но совершенно необходимый для дальнейшего исследования. Благодарю, что уладили японский вопрос. Хотя, конечно, это такая мелочь…

– Что вы такое разузнали? Почему за вами гонятся?

Старец взмахнул руками.

– Так это же вы за мной и гонитесь! Почему же спрашиваете? – Он с жалостью посмотрел на меня. – Я не понимаю вашего хода мысли. О чем вы думаете? Зачем «Арарату» и Уолсингему искать меня, почему просто не оставят в покое? Впрочем, пустое. Пари я все равно выиграл… Осталось только рассчитаться и разойтись.

– Расскажите правду!

– Кому? – полюбопытствовал он. Взмахнул пальцами, и пальба прекратилась. Мертвецы опять застыли, раздираемые противоречивыми командами.

У меня в ушах по-прежнему гремело эхо выстрелов. Адали повела плечами и поправила растрепанные волосы. Старик же продолжал:

– Поймете ли вы, юноша, если я расскажу? И кто задает этот вопрос? Я не знаю. Мои исследования еще не завершены. Так кто же спрашивает?

– Что вы хотите… – начал было я и осекся. «Записи Виктора». Я вспомнил свою фантазию, будто эта книга обладает собственной волей и управляет людьми, и крикнул: – «Записи»! Заклинаю вас ответить именем «Записей»!

На мгновенье глаза мужчины блеснули. Руки Адали мелко задрожали, как от какой-то тяжести.

– Что ж… Хорошо, – кивнул он и обернулся к Пятнице.

Адали вскрикнула и согнулась пополам, а мертвецы пошатнулись, как будто их отпустили чьи-то сильные руки. Пятница наклонился и медленно поднял с пола револьвер. Его мышцы напрягались, как будто он боролся сам с собой, но сквозь спазмы он направил дуло на меня. Морщины на лбу у старика стали еще глубже, и он проговорил:

– Экспериментальная модель с языковым движком?.. Да, сударыня, этот груз вам не по силам.

Палец Пятницы на спусковом крючке напрягся, и я отпрыгнул, но рука его, дрогнув, последовала за мной. Адали бросилась наперерез. Пуля влетела ей в руку, которой она закрыла мне лицо. Что-то громко лязгнуло. Рикошетом пуля угодила мне в ногу. Адали повалила меня на пол и накрыла собой. Пятница упал на колени, как будто кто-то перерезал над ним нити, оружие из его рук выскользнуло на пол и отлетело прямо в мою вытянутую руку.

Мертвецы снова наставили ружья друг на друга и возобновили беспощадную перестрелку, в воздухе засвистели пули. Ноги старика появились в пределе моего поля зрения. Я, лежа на полу и держась за голову, закричал. И направил револьвер ему в спину:

– Чудовище!

Моя пуля пролетела мимо.

Он не обратил внимания ни на мой крик, ни на выстрел – просто шел себе к выходу из церкви. В миг, когда он переступил порог, мою сетчатку обожгла яркая вспышка. Я зажмурился, выстрелы смолкли. Когда я медленно открыл глаза, в них плыли круги, но я увидел силуэт Того Самого с поднятыми руками в трех лучах мощного света.

Лучи пронзили и витраж с готической розой, и я наконец увидел, что на ней было изображено. Цветные стекла складывались в искаженные формы. На полу в проекции развернулась битва переплетенных чудовищ.

– Никому не с места, – грянул голос из усилителя в роще. Лязгнуло несколько винтовок. Подволакивая ногу, вперед вышел какой-то человек и вытянул руку, показывая, что он безоружен. Вторая рука висела у него в повязке через плечо. Перевязана у него была и голова, бинты скрывали пол-лица.

– Сдавайся! – крикнул он. – Дарвин! Чарльз Дарвин! Noble_Savage_001[60]!

IV

– Я ж говорил, выживет! – довольно воскликнул Барнаби, и я, поднимаясь, бросил на него полный укоризны взгляд. И тут краем глаза заметил, что у Пятницы, который так и лежал на полу, пляшут пальцы. Они упорно выбивали раз за разом один и тот же ритм, будто отдельный организм. Отряхивая одежду, я пригляделся к движениям.