Иная реальность

Финдиректор Тереховский в суперпрограммы не верил и со всей серьезностью отнесся к осторожным намекам Кирилла о крупном ментовском интересе к его фирме. Как никак, у него брат в гебухе — не последний человек, значит, знает, о чем и почему по дружбе предупреждает. К тому же за преферансом можно будет легко и ненавязчиво выяснить детали, и господин Тереховский ничтоже сумняся стал соблазнять Кирилла на хорошую игру в ближайшую субботу на своей царскосельской даче. А в партнеры предлагал Петра Осова и симпатичного Кириллу бизнесмена с прекрасной фамилией Бабаедов. Именно через два "а" и никак иначе. Хорошей преферансной кампанией они уже не собирались месяца три, да на новую царскосельскую недвижимость взглянуть не мешало бы. Так что, Кирилл, недолго думая, обещал быть ровно в пять часов пополудни на ближней Генкиной даче. И там чувствительно расписать классику не меньше, чем на шесть часов кряду, а, может, и больше, поскольку карта — не лошадь, к утру повезет.

* * *

У двух конкурирующих провайдеров Кирилл подключился к спутниковому интернету и за очень дополнительные деньги распорядился доставить к себе в хрущевку в субботу с утра и пополудни необходимые железо и софт. В последней фирме его насилу уговорили обзавестись спутниковым телефоном, а сам Кирилл, страдая до конца, в целях борьбы с природной скупостью там же приобрел для наладонника изящную карту расширения с модулем GPS, как он полагал, ненужную ни ему, ни наладоннику. Тут же вспомнил о Вирте и взял еще один спутниковый аппарат.

Дабы усугубить страдания, скупой рыцарь Кирилл по дороге в редакцию заехал в самый шикарный в городе автосалон и полчаса топтался вокруг всякого глупого автомобильного железа, оснащенного допотопными двигателями внутреннего и дизельного сгорания продуктов расщепления нефти. Вероятно, по данной причине к редакции Кирилл подъехал на тощем старом скутере с маленькими колесами, а не новом толстом лимузине с большими.

В редакции Кирилла встретили как триумфатора и информационный повод. Главный шеф вызвал к себе, прочувственно поздравил, в полтора раза повысил должностной оклад, в три раза премиальные, и выразил надежду, что редакция и многоуважаемый Кирилл Валериевич продолжат свое продуктивное и конструктивное сотрудничество. После главреда Кирилла облобызал Ефимыч, назвал учеником, расчувствовался и, пустив крокодилову слезу, отдал на съедение гнусному журналюге на интервью для сегодняшней публикации. Кирилл, разумеется, акуле пера и диктофона оказался не по зубам, а попросту взял список вопросов, чтобы в течение часа ответить писаке по редакционной локалке.

Затем Кирилл зашел в отдел расследований, где рассказал о педофилах и оставил номер служебного телефона Мефодия, а тот, как лицо до предела официальное, сообщит подробности и даст санкцию на эксклюзивную публикацию горячего материала. В свою очередь, Петр Осов нисколько не сомневался, что списком хакеров Кирилла тоже снабдил брат-гебист, хотя Кирилл с полным на то основанием категорически отрицал самую вероятность того, что Мефодий через брата допускает преднамеренную утечку секретной информации или, пусть его, для служебного пользования. Ознакомившись со списком, в отличие от Кирилла, Петр обнаружил в нем немало известных и знакомых ему имен, почесал в затылке и неожиданно сам обещал действовать на свой страх и риск, а Кирилла ни в коем разе в это хакерское дело не впутывать. Но на солидный преферанс в душевной кампании с Кириллом Дербановым и Геннадием Тереховским Петр был всегда готов. А вот по поводу хакерского списка обещал поразмышлять

Как бы там ни было, оперативной информации был дан должный ход, и Кирилл вернулся к своим должностным и функциональным обязанностям газетного дизайнера, а не контрразведчика или богатого прожигателя жизни. Перед ним не стоял хрестоматийный вопрос, кем быть, где ему работать и чем заниматься. Года у него тоже растут, но семнадцать лет ему все же исполнилось еще в прошлом столетии.

* * *

В тире Кирилл отстрелялся, как положено, из ПМ на 25 метров. Седовласый инструктор на огневом рубеже отсутствовал, а молодой в камуфляже Кириллом не интересовался, Стечкина ему не подавал и ничего не видел, ничего не слышал, кроме плеера с огромными звукоизолирующими амбушюрами. "Музычку развели, дисциплинка однако, ему бы, камуфляжнику хренову, строевую, а потом плац стиральным порошочком, чтоб блестело как у кота яйца и еще ПМ, так и его и так", — в легком раздражении думал Кирилл, стараясь не послать себя за молоком: даже перед музыкальным гебистом не стоит позориться.

Седовласый Анатолий Николаевич, услужливый и ненатурально запыхавшийся, перехватил его на проходной у самого выхода, вывернув откуда-то сбоку:

— Кирилл Валериевич, прошу прощения, что не помог вам на тренировке. Начальство, будь оно не ладно, задержало, — потом намного официальнее и суше добавил, — не сочтите за труд подняться ко мне, есть разговор.

Говорили они на третьем этаже, в просторном и ярко освещенном, но практически пустом кабинете, расположившись на двух жестких стульях у двери.