Иная жизнь

В записках были вопросы и шуточные, и даже провокационные. «Я балерина. Я слышала, что НЛО преследуют балерин. Как поступать, если меня будет преследовать НЛО?» — «Если вы мне откроетесь, какой мужчина скрывается за инициалами НЛО, может быть, я смогу вам что-нибудь посоветовать».

Или: «Влияют ли НЛО на сельское хозяйство?» — «Влияют. На местах приземления НЛО несколько лет ничего не растет. Но мне в этом вопросе усматривается другое — переложить на НЛО ответственность за наше собственное неумение поднять сельское хозяйство».

Вопрос в анонимной записке: «Не состоите ли вы на учете в психиатрическом диспансере?» Ответ: «Записка без подписи. Я мог бы на нее не отвечать. Но я все-таки позволю себе задать товарищу анонимщику встречный вопрос: а вы, случаем, не состоите? Молчите? Ну, а поскольку молчание всегда означало согласие, значит состоите. А я нет». Хоть этот ответ нельзя отнести к разряду изящных, он вызвал аплодисменты. Такие же, как и случай в Доме культуры «Буревестник» у метро «Сокольники».

Когда я ответил на записки, с места встал холеный мужчина райкомовского типа и спросил: «А вам не кажется, что своими лекциями вы делаете черное дело? Вот я вас слушаю третий раз и все больше в этом убеждаюсь. После ваших выступлений люди их обсуждают, падает производительность труда. Вон, Госплан три дня не работал».

Я: «Простите, а как у вас лично с производительностью труда?» Он: «Нормально». Я: «Вот видите. А вы на лекции третий раз. Если бы о НЛО подробно и часто сообщали средства информации, то и обсуждать бы было нечего. Кстати, я, например, на плохой фильм три раза не хожу».

В этот день вообще было немало чудес. Когда в вестибюле Дома культуры я передавал на вешалку свое пальто, оно затрещало и мощная искра ударила гардеробщика. От неожиданности он упал. А встав заявил, что от меня пальто принимать не будет. Между прочим это была не последняя демонстрация заложенной во мне энергомощи. Помнится, на собрании партийно-хозяйственного актива ЦНИИ «Курс» председательствующий спросил: «Кто еще хочет выступить?» Я поднял руку, и над головой раздался взрыв. Многие видели, как мини-молния, соскользнувшая с моих пальцев, ударила в лампу дневного света и вывела ее из строя. Все замерли. А я, сконфузившись, заявил, что от предоставленного слова отказываюсь.

Но вернемся в ДК «Буревестник». В середине лекции я почувствовал, что внимание зала переключилось на что-то за моей спиной. А в это время я вел речь о том, что среди инопланетных пришельцев значительную долю составляют низкорослые существа, то есть карлики. Я обернулся и обомлел. Из-за сцены по боковому проходу неторопливо и с достоинством, живой иллюстрацией к теме шел карлик. Он осторожно ступал в мрачной тишине полутемного зала, и люди вжимались в кресла, настолько фантастика обернулась явью. Недаром у Уильяма Роджера есть фраза: «Все забавно, пока это касается кого-нибудь другого». И только когда лилипут где-то уселся, а я продолжил разговор, все заулыбались.

Самой длительной была встреча с коллективом авиаконструктора Олега Константиновича Антонова в Киеве. Антоновцы доставили меня из Москвы в их Дворец спорта к девяти часам утра в субботу и не отпускали с арены до трех часов дня. Слушателей было несколько тысяч. В перерыве руководитель киевских уфологов Инна Сергеевна Кузнецова выдала мне допинг — кофе из термоса, и я продолжал вещание с новой силой. А у выхода уже ждал длинный черный лимузин, чтобы ехать к главному конструктору, который был нездоров. Резиденция Антонова была огорожена глухой стеной. Ворота раздвинулись, и мы поехали к особняку. В прихожей первого этажа приветливо улыбался небольшого роста стройный и подтянутый человек с английским пpoбором: «Мы вас заждались». И без лишних слов Антонов проводил меня на второй этаж, где громадная столовая была изготовлена для публичной лекции. Стояла аппаратура для показа слайдов, висел экран, сидели родственники и знакомые талантливого человека. И я снова ринулся в словесный бой с неотступной тенью — человеческим незнанием.

В конце мне уже не хотелось ничего — ни есть, ни пить, кроме одного — домой. И — «Пионерская правда» часто употребляла это словосочетание — «усталый, но довольный» я на антоновском лимузине был доставлен на вокзал и водружен в ближайший поезд на Москву.