Индиго

После разговора я заказала в номер сырный стейк «Филли» и картошку фри. Не совсем национальная испанская кухня, но мне ужасно хотелось снова оказаться в Штатах, даже пусть и ненадолго. Я рисовала на тарелке картошкой фри и кетчупом, когда он постучал в мою дверь. Мне не нужно было открывать, чтобы понять, кто это. Алекс всегда стучал так, что еще чуть-чуть, и он выломает дверь. Я игнорировала стук первые десять минут, но потом поняла, что шагнула на опасную территорию. Если Алекс пил или употреблял наркотики, что вполне вероятно, учитывая, что он исчез в городе один и на несколько часов, мне нужно с этим разобраться. Как бы больно мне ни было, это моя работа и за нее хорошо платили. Достаточно, чтобы приобрести Зигги шунты для ушей. На следующей неделе у него была назначена консультация. К тому же я хотела поместить Крэйга в реабилитационный центр и починить машину Нэт, чтобы ей не пришлось делать три пересадки с автобуса на автобус по пути на временную работу. Это значило, что какой бы глупой ни была моя злость на Алекса из-за помолвки Фэллона, мне нужно было проглотить свою гордость. Но это не значило, что я стану развлекать его.

Я подошла к двери и распахнула ее. Он стоял передо мной в белой помятой футболке с V-образным вырезом и черных облегающих джинсах. Его невероятно высокий рост был привычен и в то же время давил на меня. От него пахло сигаретами и вечерней свежестью. Алекс казался трезвым, несчастным, таким, что захотелось его обнять. Я сложила руки на груди, чтобы не потянуться к нему, глядя в его янтарные глаза с золотисто-зелеными вкраплениями, плавающими по кругу, как в золотом пруду.

Я так рада, что не спала с тобой. Если бы я это сделала, я бы не удержалась и отдала все, ради чего ты пришел сегодня вечером.

– Могу я зайти? – в покрасневших глазах читалось поражение.

Мне стоило сказать «нет». Я знала, что он изольет мне душу, а как только он это сделает, я ни в чем не смогу ему отказать. Алекс заставил меня почувствовать себя слабой, обнаженной, и одно только это могло бы убедить меня бежать без оглядки. Я стояла безмолвно, не готовая отказать, но и не такая глупая, чтобы сказать «да».

– Пожалуйста, – я увидела сомнение на его лице, но его голос звучал твердо и хрипловато. Только Алекс Уинслоу может вежливо что-то попросить хоть раз в жизни, и то произнести это как требование.

– Мне нужно поговорить.

– Поговори с кем-то другим. У тебя куча друзей.

Он фыркнул, закатывая глаза и глядя на потолок. Теперь темные круги под его глазами стали заметнее.

– Те еще друзья.

– Не моя проблема, – тихо заметила я, ненавидя себя за каждое слово. Он был жесток ко мне, но это не значило, что и я должна быть такой. В решении оставаться добрым есть сила, даже когда сталкиваешься со стеной злости. Я никогда такой не была и все же не могла остановиться. Я злилась. Злилась сильнее, чем испытывала сострадание. Алекс свел брови и уставился на меня. Его взгляд из раздраженного и грустного стал темным и заинтересованным.

– Что, черт возьми, с тобой случилось?

– Ты случился. К несчастью, – я собиралась захлопнуть дверь, ведь он был трезв, моя работа выполнена, но Алекс просунул руку через щель и остановил меня.

Я собиралась все равно захлопнуть дверь, когда он сказал:

– Я бы передумал на твоем месте. Эта рука застрахована на двадцать миллионов долларов. Если я не смогу играть на гитаре, куча людей расстроится. А ты этого не хочешь.

Почувствовав, как лава забурлила в груди, я удерживала дверь приоткрытой, болезненно осознавая, что его палец касается лямки моего платья на плече.

– Почему ты злишься? – его большой палец поднялся к моей шее, к моему пульсу, ускоряющемуся с каждой наносекундой. Эта смена настроения смутила меня, и именно это ему и было нужно.

– Я не злюсь, – смешок затих в моем горле.

Он распахнул дверь и по-хозяйски ворвался в комнату. Как обычно он осмотрел ее. Алексу нравилось смотреть и изучать все вокруг, словно я прятала десяток мертвых тел в своем номере.

– Злишься. Ты смотришь на меня так, будто я задавил твоего любимого какаду.

– У меня нет какаду.

– Ага. И не надо. С ними много хлопот. У Фэллон был такой.

Фэллон. Ее имя будто оскорбляло бога.

– Я просто не понимаю, зачем ты вообще пришел. Ты расстроен из-за помолвки Уилла и Фэллон. Тебе нужно разобраться с этим, либо поговорив с ними, либо с теми, кто может тебе помочь. Я точно не из последних.

Алекс сделал шаг вперед, и мне пришлось отступить, чтобы избежать его прикосновения. Его движения не были особо медленными, и вел он себя не как хищник. Просто… был спокоен. Врезавшись спиной в комод позади себя, я наконец выдохнула с яростью. Алекс просто стоял и ничего не говорил. Не стоит и упоминать, что это раздражало меня.

– Скажи что-нибудь, – прорычала я. Он прищурился.

– Ты знала. – Он имел в виду помолвку.