Индиго

– Знала, – призналась я, не сомневаясь ни секунды. – Блэйк сказал, что ты слетишь с катушек, если тебе станет известно. А моя работа заключается в том, чтобы ты оставался трезвым. Ты моя работа, Алекс, – я скорее напоминала себе, чем ему.

Он подумал над моими словами, перебирая мои льдисто-голубые локоны. С его лица исчезли все следы грусти. Их заменило тихое горячее желание. Желание, засевшее внутри и заканчивающееся в нижней части живота. Желание, которое добирается до самых пальцев ног, постепенно целуя каждый нерв.

– Прозвучало холодно, – сказал он. Его пальцы скользнули вниз по моему плечу, теплые и грубоватые, нежно стянув лямку платья. – Особенно для кого-то такого теплого. Ты меня правда ненавидишь, да?

– Я не ненавижу тебя, – я сглотнула. Правда за правду. Интересно, он способен на нее? – Тебе вообще есть до меня дело?

– Да, – просто признал Алекс, не моргнув и глазом, его голос оставался отстраненным. – Ты мне не безразлична.

– Тогда отпусти меня. Дай мне поработать и остановить это… это… – Чем мы были? Чем, черт возьми, мы были? Мне казалось, что это больше чем интрижка, но меньше, чем отношения. – То, что происходит между нами. Ты любишь другую.

– Нет, – сказал он таким же спокойным тоном, подходя все ближе и ближе, пока ручки комода не уперлись мне в спину. Наши конечности оказались переплетены, но, кроме этого, у меня не было других оправданий реакции моего тела. Словно оно хотело танцевать и спрыгнуть с обрыва одновременно.

– Почему? – выдохнула я.

– Тебе это нужно. Нам это нужно. Сегодняшний день не касается Фэллон. Эта помолвка застала меня врасплох, да, но не из-за этого я потерял контроль. А потому, что мои товарищи забирают у меня всю власть и свободу, все до последней капли. – Пауза. Удар. Он сглотнул. – Я случайно сломал Таню.

Мой желудок сжался, дрожь пробежала по позвоночнику. Он убил Таню. Свой «панцирь». Таня вдохновляла его, защищала, была рядом. Я открыла рот.

– Как…

– Я разозлился на Блэйка за то, что он слил фото моего члена. За то, что столько всего скрывал от меня. Я даже не понял, что совершил. Я просто схватил первое, что попалось под руки, и замахнулся на него. Она ударилась о дверь. Запомни следующие слова, Стардаст, поскольку это важно и это редкая чертова правда: я не расстроен из-за Фэллон. Конечно, я и не рад, но сегодня все это произошло не из-за нее. Все дело в моей поганой жизни и поганых товарищах. В том, что я, как дилетант, дерьмово смешал бизнес и удовольствие. Я больше не понимаю, кто находится рядом со мной из-за денег, а кто потому, что им не все равно. И становится только хуже. А если я бы мог узнать, я все равно бы не стал этого делать. Потому что это было бы ужасно больно. Эта глупая, переоцененная правда.

Что-то возникло между нами. Какое-то молчаливое понимание. Алекс был лжецом, потому что ненавидел свою правду. Но он стоял здесь, напротив меня. И мне было все равно, даже если бы он сломал меня, как Таню.

Мы были нужны друг другу. Сейчас. В этом турне. Как воздух и кислород, и пульс под нашей кожей. Впервые я поняла, что он имел в виду, говоря, что можно преодолеть гравитацию. Существовал и другой мир, я знала об этом. Но мы жили на маленьком астероиде, и в данный момент только тут я и хотела находиться.

Тишина.

Тишина.

Тишина.

Музыка.

Она послышалась откуда-то снизу. Наверное, уличная вечеринка. Как только она начала играть, наши губы плотно сомкнулись, и мы принялись срывать друг с друга одежду. В ушах, несмотря на веселую музыку, раздавался тихий стук, с которым ткань падала на ковер. Алекс поднял меня, и я обхватила его талию ногами, как обычно мы и делали. Он прошелся по комнате. Алекс всегда выбирал джакузи, балкон или нагибал меня над кухонным альковом. Ему нравилось, когда все было неловко и дико. Неотфотошопленная версия, как говорил он.

Алекс кинул меня на холодные простыни, и я выгнула спину, удивившись, что он хочет сделать это на кровати. Он провел зубами по моей коже, и я схватила его за волосы, открыв ему доступ ко всему своему телу. Когда он начал покрывать мой живот поцелуями, я почувствовала, как внутри запорхали бабочки, и я сжалась вокруг пустоты в предвкушении. Он всегда казался таким самоуверенным, словно весь мир лежал у его ног. Так и было. Наверное, в этом и заключалась вся ирония. Но не когда мы были вместе в постели. Когда мы оставались одни и его губы парили над моими. Его большой член врезался в мое тело, и Алекс казался кротким, благодарным, раненым.

Его губы нашли мой клитор, и Алекс начал играть с ним, а я отпустила себя, забывая о семье, своем разбитом сердце и картошки фри, из-за которой в комнате стоял странный запах. Здесь были только мы. Он, я и удовольствие.