Индиговый ученик

- Если это так, ты пойдешь со мной тренироваться, - Арлинг хлопнул Беркута по плечу, оставив на его белой рубашке отпечаток грязной ладони. Он сделал это осознанно, стараясь разозлить кучеяра и вытащить из непроницаемого кокона, в который тот кутался последние дни.

- Нам не нужно больше тренироваться на Огненном Круге, - спокойно ответил Шолох. - Ты это знаешь, но понимать не хочешь. Возможно, иман как раз ждет, когда ты ему об этом скажешь. А "двойной конь" у тебя хорошо получается и без меня.

- Ты это называешь "хорошо получается"? - Арлинг оттянул грязную штанину, показывая ее Беркуту. - Да я упал в этот проклятый ров раз десять!

- У тебя короткая память, - упрекнул его кучеяр. - Вспомни, когда ты в первый раз пришел к этому бревну, то даже ходить по нему не мог. А теперь вспомни, как на прошлой неделе ты показывал новичкам "Мышиный Бег". Никто из учеников его не делает лучше тебя. А причина твоих падений ясна. Ты злишься на меня и имана, и до тех пор, пока в тебе живет эта злость, будешь падать. Тебе не тренироваться надо, а успокоиться, прогнать зависть из сердца и принять мир таким, какой он есть.

- Заладил тоже, "зависть", "зависть"! - вспыхнул Регарди. - С чего ты взял, что я тебе завидую? У меня все отлично. Кто из учеников живет в собственной комнате, да еще и в одном доме с учителем? Кто может все дни и ночи тренироваться, не тратя время на дурацкую прополку грядок или стирку белья? Кто удостоен чести проводить уроки у сопливой мелкотни? А еще у меня есть собственный пес, пусть и старый, друзья, пусть и предатели, и право на одно пирожное в неделю. Блеск! Разве у любимчика имана могут быть дела иначе? И незачем меня успокаивать. И в твоих похвалах я тоже не нуждаюсь.

- Никто тебя не предавал, - поморщился Шолох. - Ты бы поосторожнее о друзьях. Не припоминаю, чтобы Сахар тебе сделал что-то плохое. Или Ол.

- Они не единственные мои друзья, - буркнул Регарди, мечтая врезать товарищу по уху. Жаль только, что повода для этого не было. Пока.

- Пойми, когда я стану Индиговым Учеником, на самом деле, ничего не изменится. Мы так же будем стоять рядом. Может быть, даже ближе, чем сейчас. У нас с тобой все будет по-прежнему.

"Ты спрашиваешь или утверждаешь?" - сердито подумал Арлинг, стараясь не замечать, с какой уверенностью Шолох произнес заветные слова каждого ученика школы: "когда я стану Индиговым Учеником". Нет, друг мой, прежним уже ничего не будет. Даже в этот миг все иначе - не то, что секунду назад.

- Мне нужно собираться, - вздохнул Беркут, грустно его разглядывая. - Завтра я уезжаю.

- Не смею вас задерживать, - фыркнул Арлинг, из последних сил стараясь не сорваться. Как же хотелось затеять с Шолохом драку!

Ему показалось, что кучеяр собирался сказать что-то еще, но в последний момент передумал и, молча развернувшись, зашагал к Дому Неба. Регарди искренне надеялся, что у Шолоха на душе теперь было так же погано, как и у него. Разбежавшись, он пнул землю и с наслаждением прислушался, как осыпается поднятый им в воздух фонтан песка. Если Беркут станет Индиговым, то в кого тогда превратится он, Арлинг Регарди, живущий с учителем под одной крышей и получающий знания, о которых даже рассказать никому было нельзя? Может, он действительно всего лишь любимчик? Тот, кого приютили из жалости и использовали, как объект для неудовлетворенной отцовской заботы? Впрочем, обращение учителя вряд ли можно было назвать "отцовским". Порой, ему казалось, что иман относился к нему не лучше, чем к породистому псу из своей псарни.

Давно у него не было таких дум. Чувствуя, что он недалек от бунта, Арлинг решил остудить голову и сделать пару кругов по крепостной стене. В это время дня там как раз поднимался хороший ветер, который выдувал все ненужные мысли и оставлял тело пустым и легким.

Регарди повернулся, чтобы покинуть Огненный Круг вслед за Шолохом, как вдруг услышал сердитые голоса, которые доносились из розариума, примыкавшего к тренировочной площадке. Один был до боли знакомым, потому что еще утром отчитывал его за недостаточную скорость при исполнении "Львиной Охоты", другой был забыт, но вспомнился с первых слов. С ним у Арлинга было связано много неприятных моментов в прошлом.

- Останься, ты ведь меня даже недослушал, - говорил иман, и в его голосе слышалось несвойственное ему беспокойство, за которым тщательно скрывались любовь и забота.

- Не хочу тратить время, - отрезал Сохо, шумно шагая по усыпанной гравием дорожке. - Года идут, только ты не меняешься. Никогда тебя не понимал. Те Бои Салаграна, от которых ты бежишь, давно в прошлом. Сегодня это искусство - высокое, редкое, безграничное. Это то, чему ты посвятил свою жизнь, и то, что живет в твоих учениках. Сегодня все по-другому.

- Смерть не может быть другой