Индустрия счастья. Как Big Data и новые технологии помогают добавить эмоцию в товары и услуги

Новый справочник вкупе с различными недавно созданными шкалами четко определял, как следует классифицировать депрессию. Если определенное количество симптомов, таких как бессонница, потеря аппетита, отсутствие сексуального влечения, наблюдалось у пациента более двух недель, то ему смело можно было ставить диагноз «депрессия». Однако что именно означает «находиться в состоянии депрессии» или что является ее причиной, ускользало из поля зрения новой лиги психологов – последователей Спитцера и команды из Сент-Луиса. В новой эре диагностики голос пациента не то чтобы не учитывался, но его сильно приглушали строгие анкеты и таблицы. А нейробиология готова сегодня избавить психиатрию даже от этих последних.

Так что же это в действительности за болезнь, которую хотя бы однажды переживает треть населения планеты, а 8 % американцев и европейцев существуют с ней постоянно? Часто говорят, что депрессия – это неспособность конструировать для себя полноценное будущее. Однако сегодня, при современной ее форме, человек, оказывается, не просто не может испытать чувство удовольствия или счастья, а скорее теряет способность стремиться к ним. Люди не становятся несчастными сами по себе, они теряют психические, а зачастую и физические ресурсы стремиться к вещам, которые сделают их счастливыми. Для того чтобы стать хозяевами своих собственных жизней, им не хватает энергии и сил.

В обществе, где единственной и главной ценностью является рост всех и каждого, неизбежным становится возникновение психических расстройств в результате неудачи на этом поприще. Таким же образом культура, которая ценит исключительно оптимизм, будет считать пессимизм патологией, а экономика, построенная на духе соперничества, превратит поражение в болезнь. Если психическая оптимизация по проекту Бентама может продолжаться бесконечно, то утилитарные методы способны оказать не только положительное, но и крайне негативное влияние на общество.

Депрессивное расстройство в конкурентной среде

«Просто сделай это» (Nike). «Наслаждайся больше» (McDonald's). Подобные слоганы демонстрируют этические заповеди неолиберальной эры, наступившей после 1960-х годов. Это последние главенствующие моральные принципы для общества, которое отвергает нравственные авторитеты. Как говорит Славой Жижек [189], наслаждение превратилось в большую обязанность, чем соблюдение правил. В связи с влиянием чикагской школы на политиков то же самое можно сказать и о прибыльности компаний.

Связь психической максимизации и максимизации прибыли стала более эксплицитной во время неолиберального курса. Отчасти это произошло из-за проникновения в АПА корпоративных интересов. В преддверии публикации очередного издания справочника DSM-V в 2013 году представители АПА сообщили, что фармацевтическая промышленность отвечает за половину 50-миллионного бюджета АПА и что восемь из одиннадцати комитетов, которые занимаются подготовкой диагностических критериев, имеют связи с фармацевтическими компаниями [190]

. Теперь то, как мы описываем себя и свои психические заболевания, во многом связано с финансовыми интересами крупных фармацевтических компаний.

Еще не так давно под понятие депрессии не подпадало состояние людей, страдавших от потери близкого человека. Реакция на это несчастье, по крайней мере, не считалась нездоровой и была помечена в справочнике как исключение. Однако в связи с появлением нового лекарства бупропиона, которое обещает побороть «главные симптомы депрессии, возникающие после потери любимого человека», АПА убрала это исключение из DSM-V[191]. То есть теперь, если вы продолжаете страдать более двух недель после смерти родного человека, вас могут отнести к категории психически нездоровых людей. Психиатры в настоящее время занимаются изучением скорби как источника возможных рисков для психического здоровья, никак при этом не анализируя, почему потеря близкого бывает столь болезненна для нас [192]

.

Кроме того, корпорации все больше осознают неэффективность депрессии в экономике, которая строится на энтузиазме работника и на желании людей идти в магазин [193]. От нахождения способов, позволяющих вылечить эту болезнь или предотвратить ее возникновение (например, строгая диета, упражнения или сканирование мозга для выявления риска депрессии в детском возрасте), теперь зависит жизнеспособность компании, ее прибыльность. В результатах одного из исследований на данную тему, финансируемого несколькими британскими корпорациями, включая Barclays Bank, говорилось без тени сентиментальности: «Современная экономика зависит от интеллектуальных способностей своих игроков, которые гарантируют ее продуктивность и даруют ей инновации. Депрессия атакует этот жизненно важный для экономики актив»[194].