Infernum. Последняя заря (СИ)

— Ида! Что с тобой? Ты слышишь меня? Надо уйти с открытого места! Ида! — голос Ишаса как и все вокруг снова зазвучал издалека, будто он кричал сквозь толщу воды, но Ида ощутила, как ее онемение прошло и вдруг все звуки ярко, громко — слишком громко — ворвались в ее мир. И вместе во звуками пришло осознание, что она больше не стоит на земле — ее несут на руках.

— Ида! Слышишь? Да что ж с тобой! Снова сон?

— Я… я в порядке, — слабым голосом пробормотала Ида, ощущая, как сковавший холод постепенно отходит. — Я не знаю, что было, может, просто испугалась!

— И меня напугала! Ты видела эту стаю? Я сперва думал, туча какая-то, а потом услышал. Создатель, никогда не забуду эти звуки.

— Да, я их до сих пор слышу! — Ида сжала обеими руками уши.

— Еще бы, — Ишас помолчал некоторое время, но Иду не отпустил, продолжая идти и крепко прижимать ее к груди. — Может, тебя все же к Месидас отнести? Пусть посмотрит?

— Нет, не надо, я в порядке, просто испугалась! А куда они…

— Не знаю, они покружили над деревней, накрыли ее тенью, словно ночь наступила, но резко разлетелись. Я пока бежал к тебе, больше ни одной птицы не увидел. Чудно как-то!

— Да, чудно, — прошептала Ида. Холод отступил, но предчувствие чего-то, неподдающегося объяснению, остался. — Иш, прости меня, я не хотела… — она посмотрела ему в глаза

— Я знаю. Все хорошо, — тихо произнес Ишас, опуская голову и прикасаясь лбом к ее лбу. Ида закрыла глаза.

Так они и шли, будто не было в этом мире больше никого. В этот момент не существовало деревни и людей, которым наверняка показалось бы странным происходящее. Все знали о дружбе Ишаса с Идой, многие называли их братом и сестрой, ставя в пример своим вечно грызущимся отпрыскам, но в том, как он ее нес и как она его обнимала, было что-то большее. Нечто выше человеческого понимания. Это не любовь преданных друзей, не любовь брата к сестре, не любовь вообще — это не поддавалось объяснению даже для того, кто наблюдал. А он подмечал все, и в какой-то момент давно забытое чувство пробудилось в груди. Тело смертного пагубно влияет на него. Он вспомнил, как когда-то старший брат… отогнав прочь воспоминания, он вошел в кузницу и последняя деталь его плана встала на свое место. Теперь он знает, как.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ИСКУПЛЕНИЕ

Если я любви не имею, то я – медь звенящая и кимвал звучащий[1].