Информаторы Сталина. Неизвестные операции советской военной разведки. 1944-1945

В начале августа 1944 года Кеннан докладывал в Вашингтон свои новые соображения и наблюдения. Он писал: «Накануне в английском посольстве устраивали ужин в честь польского премьера Миколайчика и сопровождающих его лиц. Премьер встречался с Молотовым, но не встречался со Сталиным. Сам Миколайчик был воодушевлен после этой встречи, но его окружение приуныло, Английский посол провозгласил тост за успех их миссии Мы должны были внешне сохранять оптимизм и веру в такой успех, поскольку Миколайчик прибыл сюда при содействии нашего президента и английского премьера…»[75]

Накануне приема в честь Миколайчика, устроенного в британском посольстве, в Москве происходили и другие события, организатором и участником которых был британский посол в СССР Кларк Керр. Несомненно, британский посол сообщил о его инициативах Кеннану, но американский дипломат не счел целесообразным упомянуть об этом в своих мемуарах. Дополним его воспоминания сведениями из специального сообщения, подготовленного начальником Главного разведывательного управления для доклада И. В. Сталину и В. М. Молотову 18 июля 1944 года.

Генерал-лейтенант И. Ильичев докладывал Верховному главнокомандующему:

«Английский посол Кларк Керр трижды встречался с делегатами Национального совета Польши во время недавнего пребывания последних в Советском Союзе и сообщил об этих встречах весьма благоприятный отзыв, в Лондон, то же сделал и американский посол. Это создает трудную обстановку, так как Керру с самого начала было указано, что министерство иностранных дел Англии не должно признавать никого, кроме эмигрантского правительства в Лондоне. Поэтому Керру вначале запретили встречаться с делегатами Национального совета, но Керр, который критически относится к политике Идена на Балканах и в Польше, настаивал до тех пор, пока ему не разрешили проинтервьюировать их.

У Вильсона — управделами министерства иностранных дел — и других работников министерства нет единого мнения по вопросу Польши. Вильсон в польском вопросе придерживался прорусской точки зрения, работники же департамента Центральной Европы — противоположной. В целом в министерстве склонны считать, что советское правительство не приняло обязательств поддерживать Национальный совет как правительство Польши против лондонского эмигрантского правительства. Англичане полагают, что, когда русские войска вступят в Польшу и будет установлено, что лондонское правительство пользуется значительной поддержкой польского народа, они будут готовы пойти на компромисс и будут давить на Национальный совет, чтобы последний признал эмигрантское правительство без одного-двух лиц типа Соснковского…»

Завершая свое специальное сообщение, генерал-лейтенант Ильичев докладывал Сталину: «В английском министерстве иностранных дел считают, что еще не настало время установления официальной политики в польском вопросе… Англичане полагают, что русские в своих требованиях будут тверды, но умеренны, поэтому не составит большой трудности заставить стороны прийти к благоприятному компромиссу…».

Американский посол в СССР Уильям Гарриман[76], которому Кларк Керр сообщил подробности его переговоров с четырьмя представителями Люблинского комитета, докладывал в Вашингтон: «Английский посол открыто заявил, что делегаты Национального совета являются не советскими агентами, а искренними патриотами, хотя все они и убеждены, что будущее Польши заложено в более тесной дружбе с СССР. По их мнению, справедливость требует, чтобы в качестве восточной границы была принята линия Керзона, а Польша получила необходимую территориальную компенсацию на Западе. Делегаты резко отрицательно высказались по адресу польского эмигрантского правительства. Английский посол считает, что сила народного движения в Польше, возглавляемого Национальным советом, возрастает и что делегатов подкрепляет сознание поддержки со стороны советского правительства и польских войск, находящихся в СССР. Они верят советскому заявлению, что эмигрантское правительство приняло старую польскую политику и считает Советский Союз большим врагом, чем Германия».

Сообщение У. Гарримана также стало известно советской военной разведке и было незамедлительно доложено Сталину. Отрицательное влияние атомного фактора на отношение Сталина к союзникам все больше дополнялось сведениями о тайных политических интригах, которые усиленно вели за кулисами войны политики в Лондоне и Вашингтоне.

Пока руководители СССР, США и Великобритании старались выработать взаимоприемлемые параметры политики в отношении Польши, которая все еще была оккупирована немецкими войсками, поляки, находившиеся в Лондоне, тоже не бездействовали. Они не только пытались добиться полной поддержки со стороны американского и британского правительств в борьбе против Советского Союза и польских патриотов, но и предпринимали специальные меры самоутверждения на территориях Польши, уже освобожденных к июлю 1944 года от немецких войск. Эти меры не остались без внимания советской военной разведки.