Информационный террор. Тактика и стратегия информационной войны

Для эмпирической проверки наших гипотез было проведено исследование дискурса патриотов и оппозиционеров в социальных сетях. Экспертно отобрано более 230 патриотических ресурсов в социальных сетях, более 240 оппозиционных ресурсов в социальных сетях. В качестве ресурсов рассматривались открытые страницы и группы, в сетях Facebook, VKontakte, Life Journal. Скачано около 100 000 сообщений и публикаций в отобранных ресурсах. По скачанным текстам рассчитаны частоты слов (речевых маркеров). Было обработано 35 000 самых частотных речевых маркеров. Итоговая база, содержащая социально значимые и дифференцирующие дискурсы патриотов и оппозиционеров, составила более 1800 слов. Для определения характерных речевых маркеров был разработан метод дифференциации речевых маркеров.

Исследование показывает, что дискурсы «патриотов» и «оппозиционеров» весьма и весьма расходятся по содержанию, целеполаганию, целевым группам и социально-программирующим последствиям. В ситуации информационной войны необходимо выделить социально-программирующую, манипулятивную роль дискурса. По сути, современный политический дискурс является разделяющим/сегрегирующим социальные группы, консолидирующим (сплачивающим) выделенные социальные группы на определенных основаниях, мобилизующим социальные группы для проведения определенных социально-политических действий. Очевидно, для каждого из этих социальных действий сформирован свой набор концептов и речевых маркеров, которые вбрасываются в аудиторию с необходимой периодичностью, и вызывают предсказуемую реакцию.

В то же время наблюдается некая группа ядерных, основополагающих концептов, которые лежат в основе современного миропонимания и мироустройства, и теоретически должны разделяться всеми «современными» политическими силами. Однако анализ показывает, что эти концепты и развивались, и помогают реализации только одного политического направления современной России — оппозицонно-либерального, поскольку именно его смысловые ценности лежат в основе современного политического дискурса, и представители либерально-демократического направления имеют преимущество при трактовке этих концептов и идеологических конструктов.

Ключевыми идеологическими концептами оппозиции являются: «свобода», «общество», «общественный», «выборы», «либерализация», «демократический», «оппозиционный», «правовой», «гражданский», «гражданин», «демократия» и др. Ценность этих терминов стала аксиоматической, не требующей доказательств, хотя сейчас мало кто помнит, что их введение в ценностный повседневный контекст происходило на волне идеологической борьбы с советской идеологией, и другого фактического основания не имеют. Подавляющее большинство этих ядерных оппозиционных смыслов не операционализируются, т. е. когда необходимо найти внешние, фактически регистрируемые индикаторы, например, «гражданского общества», даже в западной литературе, это становится весьма затруднительным. Так, выстраивание концепта «гражданского общества» в нашей стране имеет одну ключевую особенность, и происходит как противопоставление «государству».

Наиболее разрушительным для нашей страны стал концепт «свобода» — эмоциональный, наиболее подходящий для манипуляции молодежным сознанием. Практически, «свобода» понимается как аналог «поющего эгоизма», что в свою очередь является миной замедленного действия, разрушающая общество и государство.

Помимо поддержки собственных приоритетных смыслов, в оппозиционно-либеральном дискурсе, выделялись и концепты-«изгои», упоминание которых происходило исключительно с негативными коннотациями. Наибольший урон понесли концепты «государство», «русский», «патриотизм» и др. Именно эти концепты находились под ударом либеральной общественности, максимально дискредитировались, разрушались.

Кратко отметим особенности оппозиционного и патриотического дискурсов.

Особенности оппозиционного дискурса (напомним, что упоминание того или иного термина обозначает, что в дискурсе оппозиционеров он встречается в несколько раз чаще — от 2-х до 20, чем в дискурсе патриотов):

• Дискурс конкретен — часто встречаются фамилии современных политиков, названия министерств и госкорпораций;

• Дискурс репрезентует лагерный жаргон («гулаг», «пахан», «сход», «тюремщик», «зек») и юридическую терминологию «басманный», «Мосгорсуд», «обвинительный», «судья», «лубянка», «подсудимый», «апелляция», «приговор», «сизо», и т. п.) — складывается впечатление, что в стране до сих пор ГУЛАГ;

• Преобладают почти все экономические современные термины («экономика», «венчурный», «маржа», «валютный», «бизнес», «собственность», «ставка», «фондовый», «банк», «рынок», «реформа» и т. п.);

• Объективируются повседневные интересы обывателя: «тариф», «жкх», «потребитель», «цена», «налогоплательщик»;

• Экономическая оценка депрессивна: «кризис», «санкция», «санкционный», «антисанкция», «спад», «обвал», «эмбарго», «лишение», «падение», «рецессия», «стагнация», «инфляция», «девальвация» и т. п.;