Инициатива наказуема (СИ)

— Нет особой причины. Просто мне интересно понять его психологию.

Я незаметно осматривала спальню, пытаясь понять, куда Никки мог спрятать оружие, потому что под матрасом, например, ничего не было. И смог ли он пронести его сюда вообще?

— Всю жизнь я брал на работу только женщин, а мужчины выполняли временные обязанности, я их даже не подчинял, смысла не было. Но раз я растил Никки, то в какой-то степени ответственен за его физический рост и моральное состояние. Жаль, что идея кастрировать его пришла мне слишком поздно. Сделай я это раньше, его чувственность бы спала мертвым сном. Но, увы, дотянул до пубертата. Меня раздражало, что он лез обниматься с Моникой, казалось, что он пачкает ее своими прикосновениями. А потом появилась ты, и у него, похоже, поехала крыша.

«У вас тут всех поехала крыша», — прокомментировала я, глубже зарывшись в мягкое пуховое одеяло.

— Будь он полноценным, кого бы он выбрал, тебя или меня?

— Тебя, конечно, — без раздумий выпалила я. — Ник был ребенком и просто хотел ласки, ведь, кроме как от сверстницы, ему больше не от кого было ее получить. Ты понимаешь, что сломал парню психику?

— Ни в коем разе. Это многолетняя практика, которая применялась еще давным-давно. Я с ним поступил по-хорошему. Во времена моей молодости такие операции, по крайней мере в Европе, проводились, например, любовникам неверных жен или педофилам. Без наркоза и обезболивающих, чтобы человек сильнее мучился, — глаза его заблестели, словно он во всех красках представил себе этот малоприятный процесс. — Спустя несколько лет, я решил пообщаться с Ником поближе, понять, что он чувствует и как. Что он испытывает ко мне и к тебе. Особенно после увиденного.

Анаксимандер вдруг замолчал и, улыбнувшись во все зубы, кокетливо на меня посмотрел.

— А я был прав. Он действительно там был, в гараже. Вернее, за дверьми. И все прекрасно слышал и видел от начала и до конца.

— Это он тебе сказал?

— Конечно. Признался сразу, как только спросили. Говорит, что хотел увидеть вживую то, что ему недоступно.

— Ты врешь, не мог он так поступить.

Анаксимандер снова заулыбался, будто придумал что-то потрясающее, но решил оставить в тайне, чтобы не рушить сюрприз.

Я отвернулась и сделала вид, что сплю. А сама только и думала, что о Никки. Мне было противно оттого, что он видел мое унижение воочию, ведь раньше все это оставалось за закрытой дверью. Но порой даже я не знаю, о чем этот парень на самом деле думает. Мы знакомы всего несколько месяцев. Глупо считать, что хорошо его понимаю. В любом случае, главное, что он ему ничего не сказал про наш план. Либо отец его не спрашивал, либо Никки смог самостоятельно выбрать, что говорить, а что нет, при прямом вопросе. А это был прорыв из прорывов. На секунду я почувствовала себя вероломной Леди Макбет, которая крутит двумя мужиками в своих коварных и корыстных интересах. Вот только неизвестно, кто еще кем крутит на самом деле.

***

Пока я мучилась сомнениями и недомолвками, прошла еще неделя. Анаксимандер не выпускал меня из спальни по ночам, и я снова стала себя плохо чувствовать. Ко всем остальным побочным эффектам малокровия прибавилось еще и отсутствие критических дней. Но вампир был прав: я не была беременна, просто мой организм сосредоточил внимание на другой стезе — ему больше не хотелось зачать ребенка, он просто хотел, черт возьми, выжить.

Я пожаловалась Монике, и та стала давать мне какие-то витамины — на вкус, как аскорбиновая кислота. Она сочувствующе обнимала меня, жалея и подбадривая. В свободное от работы время мы усаживались на диван в одной из комнат, и я ложилась головой на ее колени — это напоминало мне дни, проведённые с матерью, и помогало немного расслабиться. Моника гладила меня по волосам, перебирая пряди, которые стали ломкими и потеряли добрую часть своего былого здоровья. Она рассказывала мне какие-то бытовые новости, вроде смешные истории, которые сама выдумывала, и я хихикала вместе с ней, как в старые добрые времена. Почему-то время, проведенное с ней в темнице, показалось мне невосполнимой потерей. Тогда я была бодра и полна храбрости и сил сражаться.

Я уже больше не боялась находиться рядом с Мо. Она уже не чувствовала былой жажды крови и явно не собиралась ко мне приставать.

Наблюдая с горизонтального положения за снующими мимо нас женщинами, я увидела, как Анаксимандер спустился вместе с Никки с лестницы. Вампир положил ему руку на плечо и что-то с улыбкой нашептывал. Ник выглядел весьма обеспокоенным, или удивленным, а уши его стыдливо горели. Сомнения снова закрались в голову: он смущается от разговора или же от преступной близости с отцом?

— Вот же ж, — недобро фыркнул Моника. — Почему вся внимание достается ему?

— Не уверена, что это то внимание, которое приятно получить, — обнадежила я ее.

Пытаясь понять по губам, что отец ему там говорит, я не заметила, как задремала от усталости и приятных поглаживаний Моники по волосам.