Инициатива наказуема (СИ)

— Вы так хорошо смотритесь вместе, — повторил он то, что когда-то сказал о нас с Ником его отец. Я не услышала в этом ни упрека, ни ревности, это больше было похоже на комплимент. — Может, оставишь эту затею? Зачем убивать отца? С тех пор, как ты с ним, он выглядит посвежевшим, меньше срывается на нас и почти не бьет за проступки.

— Ты бы хотел, чтобы я осталась тут навсегда?

— Наверное, да.

Как я и боялась, мои старания по приручению лесного волка разбились в пух и прах буквально за несколько дней.

— Ник, опомнись. Если все это продолжится, я не проживу и года. Что ты будешь делать? Поедешь за очередной девочкой?

— Нет, не хочу. Мне было это неприятно.

— Тогда возьми себя в руки и перестань впитывать его вампирские феромоны! — тут я поняла, что он пьян, и моя лекция сейчас ни к чему не приведет. Я глубоко вздохнула и решила расспросить о других вещах. — О чем он с тобой беседует?

— Я не могу. Отец сказал не говорить.

— Вот тварь, — я оскалилась. — Это как-то связано с твоим телом?

— В какой-то степени, но я не могу нарушить приказ, поэтому больше ничего не скажу.

Время поджимало, и мне нужно было возвращаться к вампиру, пока он не пошел за мной следом. Я сказала Нику, чтобы он спал дальше. Парень послушно кивнул и снова улегся на кровать, которая была ему маловата, и ступни свисали с другого конца. Мне хотелось его погладить по кудряшкам, или хотя бы чмокнуть в щеку, но его жалкий вид вызывал лишь отвращение.

Я похлопала себя по щекам, пытаясь отогнать эти чувства, потому что должна воспринимать их как больных людей, которые за себя почти не отвечают. Ник опять напился, а это значит, что его снова что-то гнетет и не дает заснуть.

Только я собралась уходить, как Ник зашевелился и посмотрел в мою сторону.

— Ади, я был там, — начал он. — Но я смотрел не на отца, а на тебя.

Мне снова стало стыдно, и я закрыла лицо волосами, делая вид, что перебираю их пальцами.

— Ты была так красива, что я невольно залюбовался. А когда опомнился, вы уже… — тут он резко замолчал, и я услышала мерное сопение.

Красная, как рак, я вернулась к вампиру. Он лежал в той же позе, что и когда я уходила — всегда затылком ко мне. Взволнованная услышанным от Ника, я еще долго ворочалась, прежде чем заснуть.

========== Глава 14. ==========

— Помнишь, я говорил, что нашел способ развеселить тебя? — спросил меня Анаксимандер за завтраком через несколько дней после моей ночной беседы с Никки. — Однако не только тебя, но и себя.

— Помню, — устало ответила я, «предвкушая» какую-нибудь гадость.

— Ты читала «Тэсс из рода д’Эрбервиллей»?

— Читала.

— Ну и какого твое мнение об этом произведении?

— Девушку жалко, она не заслужила той судьбы, вернее таких мужчин.

— На тот момент это была очень опасная книга. Интеллигенция считала, что поведение главной героини способствует развращению молодежи. «Тэсс» произвела настоящий фурор, но, с другой стороны, показала, что к женщинам относятся необоснованно жестоко в обычных бытовых ситуациях. По крайней мере, автор сам едва ли не признается в любви крестьянкам в хлопковых платьях с крепкими руками и светлыми помыслами. С чего он решил, что земледельцы все поголовно хорошие и чистые люди — ума не приложу. Видимо, он ни разу с этим отребьем не общался лично.

Мне не нравился очередной разговор о литературе, потому что за ним всегда следует что-то нехорошее. Он, словно философ, размышлял о высоком и нематериальном, а через полчаса превращался в похотливое животное. Восстанавливал, так сказать, баланс.

— Если постараться, можно в этом произведении провести аналогию между мной и тобой, — вдруг сказал он, утыкаясь в газету. — А еще с Николасом. Что ты об этом думаешь?

— Да, действительно, — я поняла, к чему он клонит.

Анаксимандер явно хотел сказать, что Никки ненадежный друг, как предал Тэсс ее муж, и ей пришлось из-за финансовых трудностей вернуться к своему бывшему любовнику (вернее сказать, насильнику), которого она презирала всем сердцем.

— Всегда было интересно, какого это, оказаться героем книги, и вот тебе раз. Почти точь-в-точь. Даже в театр ходить не надо, — он тихонько посмеялся, а я опустила голову, чтобы он не видел моих покрасневших глаз.

В то утро ему было мало помучить меня сравнениями с трагичной судьбой литературной героини. Не сказать, что он и раньше относился ко мне лучше, и всегда находил такое место в моей душе, куда можно было бы кольнуть побольнее. Пускай он и старый хрыч, но ход мыслей юной девицы понимал неплохо. Неудивительно, что мое вранье про любовь к нему он уже давно не воспринимал за чистую монету. Но, видимо, мои фантазии о жестокой мести он все еще не раскусил.