Инициация

Николай медленно сел, оставив на ковре пыльный отпечаток спины.

— Опаньки! — присвистнула Эдэя, измеряя взглядом след. — Где ты умудрился изгваздаться за неполные сутки?

— Сутки? — повернулся он к ней.

Шок — глубокий, на грани удержания Челюсть у Эдэи поползла вниз, бездонные фиолетовые глаза распахнулись. Она судорожно выдохнула, обхватила лицо димпа горячими ладонями.

— Ник?

— Хочу встать. Мне неудобно, — спокойно сказал он.

— Что с тобой?!

Она ужаснулась. Что-то не так — сильно не так. За сутки отсутствия Охотник превратился в тень человека. Невозможно, немыслимо…

— Ник, хватит притворяться, — почти жалобно попросила она.

Увидев, что собеседник не внял, растерялась… Может обратиться к Т’хару, магам, Гранатову?! Варианты с панической быстротой проносились в голове… Стоп! Она тренированным усилием подавила панику.

— Идем!

Эдэя рывком подняла Ника. Толкнула к прозрачной глади зеркала и процедила:

— Как это понимать?!

— Прости, — вздрогнул он. Не то слово! Он не хотел помнить это слово!

Почему она ведет себя так? Его отражение изменилось, но в конечном итоге меняется все. Он неуловимо сгорбился, высох, лицо покрыла сеть морщин, глаза выцвели, а спутанная грива волос цветом могла затмить белизну снега. Из зеркала смотрел усталый битый жизнью человек.

— Все равно…

Он тяжело опустился в кресло и замер, созерцая убранство квартиры. Потом закрыл глаза.

— Не спать! — Эдэя ничего не понимала. Она встряхнула Николая раз, другой… — Ты не мог постареть, слышишь!

Смахнула блики влаги с ресниц, рявкнула:

— Где ты был?! Немедленно отвечай… Я прошу тебя, Ник, пожалуйста…

Слова, крики и речи сплели вокруг невидимый кокон. Их число пугало, резало слух, билось о мысленные преграды и терроризировало в такт с метаниями леди. Она повсюду, неумолима и резка…

— Не тряси меня, — попросил он. — Больно.

Эдэя устало опустилась на пол, привалилась к подлокотнику кресла и вперила взгляд в малахитовую стену. Происходящее начинало бесить. Но волю чувствам давать нельзя, она решит проблему. Как решала всегда и во все времена.

— Давай пообедаем, — предложила она, с удивившей ее саму робостью заглядывая в лицо димпу. — Я задала кибер-повару хорошую программу.

— Я сыт, — покачал головой Охотник. — Спасибо.

— Ты что, б…, издеваешься?! — Эдэя глубоко вздохнула. — Поговори со мной. Объясни, сколько времени провел в бегах.

И впрямь, для УКОБа он беглец. Но к камере не привыкать… Стертому решетки не помеха.

— Я арестован?

От флегматичного вопроса Эдэя пришла в ярость — не для того она мобилизовала личные энергоресурсы, чтобы отвечать на идиотские вопросы. Ей необходимо знать правду. Почему предпринятый поиск выдернул из миров тень? Она готова к злости Ника, но не к стагнации. Где просчет?

— Вчера я отыскала кристалл-фиш корабельной системы наблюдения. Ты потерял его в эвакуационной капсуле, при посадке, — начала объяснять Эдэя. — Тебе следовало подождать меня, а не кидаться сломя голову в неизвестность. Я бы никогда… — Она вскочила. — Никогда не оставила тебя в камере! Я перерыла всю луну, ополчила против себя КОМСК и… Мне не удалось даже поспать толком.

Внезапно сменив ярость на боль, Эдэя приникла к Охотнику.

— Я не бросала…

— Без разницы, — эхом откликнулся Николай.

— Что ты сказал?!

Эдэя стремительно отскочила. Менее всего она рассчитывала на равнодушие. Ник не мог сказать так, ведь должен понимать, что она не зря выбрала фамилию Рос. Куда конкретнее?

— Без разницы, — согласно просьбе, повторил Охотник.

— Да пошел ты в жопу!

Женщина яростно фыркнула. Вылетела в коридор, пинком распахнула вещевой бокс и дернула оттуда форменную УКОБовскую куртку. Через мгновение щелчок дверного фиксатора ознаменовал ее стремительный уход.

Наступила благословенная тишина.

День за окном плавно потускнел, растворился в ночном фиолете и люминесцентных красках городских огней. Николай остался безучастен. Урбанистический сумрак Мега способствовал пребыванию за гранью — там, где нет ничего кроме серых застывших форм. Легкий гул флаинг-транспорта и лиственный шелест сознание игнорировало.

Тихо запиликал дверной замок.

Призрак — то стало первым впечатлением вошедшей в комнату Эдэи. Успокоив нервную систему и наметив некую программу действий, она вернулась домой, полагая, что там свершились определенные изменения и не поверила собственным глазам. Ник умудрился остаться в той же позе. На манер зомби гипнотизировал входной проем.

— Ты не вставал? — спросила женщина, постаравшись скрыть изумление. — Вопрос риторический. Ну-ка подъем.

Она расстегнула вверх платья, уперла руки в бока и приготовилась к трудной работе. Перечить Охотнику не хотелось — он догадывался, что одно-единственное слово против лишит столь ценного покоя. Гораздо проще подняться на ноги и вновь окаменеть.