Инициация

Эдэя сдержалась. Заменила крик мертвой хваткой рук и ускоренным темпом препроводила Ника в ванную. Димпу даже удалось коснуться пола — раз пять. Пролетев порог ванной комнаты, он ткнулся животом в пластик раковины, проигнорировал запрос локальной автоматики и… мгновенно лишился рубахи, которая стараниями дамы упорхнула в коридор. С разрывом в секунду за рубахой последовали брюки.

— Это насилие, — после недолгого раздумья заметил Николай.

— Нет. — Эдэя старалась не думать о том, что рядом обнаженный Ник Рос. Проклятые мысли то и дело ускользали в забавном направлении. — Вот это насилие.

Она толчком запихнула его в душевой бокс, чиркнула ладонью по сенсору температурного режима и удовлетворенно хмыкнула, когда ледяные потоки воды обрушились на родственника. Поначалу растерявшись, димп открыл рот, намереваясь произнести несколько слов, и, к великому разочарованию Белой Леди, передумал.

К холоду надо просто привыкнуть, холод — лишь мгновение, которое исчезнет, забрав с собой неудобство и блики памяти. «Непременно исчезнет», — стиснул кулаки Николай.

— Да вы, батенька, упрямы…

Эдэя взялась за экстракт мыла. Изменила плоскость подачи воды, прицельно глянула на волосы Ника и ойкнула. Ее окатила холодная волна.

— Прости, — неосознанно пробормотал Охотник.

Ему бы следовало помнить о происхождении дамы, но с воспоминаниями он запоздал. Эдэя без видимых усилий подняла его в воздух, притиснула к стене и уведомила:

— Если еще раз… — Лицо ее побледнело от злости. — Ты извинишься передо мной, я за себя не отвечаю.

Она определенно произносила некие звуки, но Николай слышал лишь глухой рокот крови меж висков. Болтаясь в полуметре от кафеля, он вдруг с непозволительной реалистичностью увидел серые равнины. Слабо дернулся в попытке освободиться.

— Ахуново отродье! Что с тобой происходит?!!

Эдэя искала и не находила ответа. Подступили слезы. Ей захотелось раствориться в тепле Ника, послать изобилие планов в места не столь отдаленные и закатить тривиальную истерику. Что она, кстати, и начала делать…

— Ник. — Она попробовала губами взорвать его тело. — Я думала ты мертв, понимаешь… Когда позавчера на экране мелькнуло твое лицо, я едва не умерла. Но к черту меня, Ник…

Она заглянула в тусклые черные глаза и прошептала:

— Поговори со мной.

Молчание переплелось с журчанием воды. Пользуясь удобным случаем, автомат задействовал акустический фонограф — гамму прибоя. Ванную наполнили шорох волн и посвист ветра…

— Не спи, ленивец, — устало вздохнула Эдэя. Осознав, что форсирование процесса исцеления с треском провалилось, она постаралась достойно закончить омовение родственника. Близость Охотника напрягала.

— На выход, — сглотнула она. — Могу поспорить, ты сотню лет не спал в нормальной кровати.

— Четыре года.

Она мысленно вознесла хвалу небу — извлечены первые данные. Но для полного восстановления картины потребуется не одна ночь. И хорошо бы начать прямо сейчас, чтобы в интимной обстановке постараться…

— Ты куда?

Эдэя споткнулась на пороге спальни, поскольку димп твердо вознамерился пройти к гостиной. Невероятно.

— Ты меня испугался?

— Я там, — попятился Николай. — На диване.

— Хрена лысого ты на диване получишь! — рявкнула женщина и быстро сориентировалась. — Мы еще не отметили твое возвращение.

Через пару минут посреди гостевой комнаты развернулся стол. Янтарные бра осветили малахитовые стены — наполнили комнату уютным мерцанием, сгустили ночь за окном и затейливой игрой теней сфокусировали внимание на сервировке импровизированного праздника. Секунду или около того Эдэя рассматривала два бокала, удлиненную витиеватую бутылку и три свечи.

— Без закуси, — хмуро процедила она. — Пей.

Выполнение приказа захлестнуло Охотника горячей лавиной. Термоядерный взрыв в желудке швырнул по телу всполохи тумана. Мир поплыл крохотным золотым корабликом. В обрамлении темно-зеленых и местами белых волн образ походил на колыбель, в которую хотелось лечь и забыться… Но нет, мягкий шепот прокрался в разум и опалил кожу дыханием.

— Еще, — потребовала Эдэя, чем и вспугнула Ника.

Отойдя от нее на безопасное расстояние, он в срочном порядке лег на тахту и, спустя неопределенное время гробового безмолвия, почувствовал, как заботливые руки прикрыли его одеялом.

— Подвинься, — потребовала Эдэя, вклиниваясь под бок. — Если тебе все равно, то мне нет. Приятных снов.

Сознание проиграло борьбу. Окуталось тьмой, и никакие поползновения леди не смогли вернуть его к мало-мальски активному состоянию.

Стук в дверь рассеял утреннюю гармонию цвета и звука. Вроде бы ничего особенного, но вся проблема в том, что неизвестные деликатно постучали во входную панель гостиной. При мирно спавших хозяевах.