Инициация

Дон тоже не знал что и думать. Он однозначно никогда не держал в руках подобных фотопринтов, которые гнулись бы, словно какой-то загадочный пергамент ядерной эпохи.

– Вот так вот, – сказал Дон. – У нас повсюду глаза, мы можем щелкнуть твои права с тридцати километров. В инфракрасном диапазоне, в ультрафиолетовом, в рентгеновском излучении – как угодно. Эти кадры, я так полагаю, были сделаны с орбитального спутника-шпиона.

– Если только это не фальшивки. Ну, то есть – это ведь фальшивки?

– Увы, – если снимки и были поддельными, то Дон не смог этого определить, ни опираясь на свой опыт, ни при помощи техники. Они выглядели пугающе настоящими.

– Бог ты мой! Ты знаешь этих людей? – Ронни посмотрел на фотографии, запечатлевшие моменты смерти Луиса и Куйи. – Откуда они у тебя, кстати?

– Мне сказали, если я кому-нибудь сболтну, этого человека закатают в паркет.

– Что?…

– Ничего. Короче говоря, в эти выходные меня прижали двое агентов. Секретных до мозга костей. Я так думаю, эти снимки – предупреждение. Я пока не могу понять, чего они добиваются.

– Смотри поосторожней. Похоже на мошенничество. Ты удостоверения их видел? Если нет, то всякое может быть. Пара аферистов пытается провернуть дело.

– Окажи мне услугу. Ты все еще дружишь с тем парнем с Видби [102]?

– С Ферраром? Да.

– Не мог бы ты попросить его проверить эти снимки?

– Я ему позвоню – но я почему-то уверен, что он не упустит случая взглянуть на это дерьмо, – Ронни тщательно собрал фотографии в конверт и сжал его в своей гигантской руке с подобием благоговения.

Они закончили обед, вернулись в офис и разошлись, пообещав друг другу оставаться на связи.

Наказание настигло Дона к концу рабочего дня, когда в дверях вырос Уэйн с непроницаемо бесстрастным выражением лица и сообщил, что утром Дон должен лететь на полуостров Олимпик в составе собранной на скорую руку команды, включающей в себя адвоката, доктора и архитектора. Какие-то осложнения с картографированием месторождений в горной местности.

Согласно контракту, «АстраКорп» должна была провести сейсмический анализ, взять образцы воды и полезных ископаемых – обычный набор. Лагерь был плохо обустроен, а группа состояла из чертовски недружелюбных особей, но там всего делов-то на пару-тройку дней – ну максимум на неделю, ха-ха! Извини, что сообщаю в последнюю минуту, но ты же знаешь, как такие вещи сваливаются на голову, знаешь, да? Кстати, не доводилось ли Дону когда-нибудь изучать психологию? Дон объяснил, что прослушал курс по патопсихологии – учился бороться с последствиями стрессов, связанных с долгим пребыванием в глуши и на подземных работах. Дав боссу переваривать эту информацию, Дон сказал:

– Как-то все очень загадочно, да, Уэйн?

Уэйн закатил глаза и прорычал, что консультанты – это вечная головная боль, давай-ка делай что положено и захлопни варежку, спасибо большое.

Не удостоив этот выпад ответной реакцией, Дон пожал плечами, собрал бумаги и отбыл домой на час раньше, чтобы собрать вещи. Он попытался припомнить все, что говорили ему агенты в Спокане; они настойчиво интересовались проектом в «Слэнго», и вот спустя пару дней он собирается лично туда отправиться. Такое совпадение не могло не вызывать тревоги.

Он тихонько вошел в дом, который продолжал мысленно считать домом Мишель, с досадой ослабляя на ходу галстук, и увидел юного господина Курта, вернувшегося из колледжа и растянувшегося на диване с наушниками на голове и журналом «Хэви метал» в руках, на обложке которого красовалась грудастая комиксная принцесса. Вокруг валялись пакетики от чипсов и пустые банки из-под газировки, журнальный стол был засыпан крошками и залит лужицами. Дон подумал, что Курт прогулял колледж, а домой его подвез один из зажиточных дружков-дегенератов, коих у него были толпы. Дон не стал читать нотации, он скрипнул зубами и пошел наверх, чтобы переодеться, принять душ и проглотить аспирин.