Инюрколлегия разыскивает...

Следователь уже написал протокол осмотра, опросил обоих Балясиных и ушел, а он, участковый, остался. На теоретических занятиях осмотр места преступления и допрос потерпевших и свидетелей выглядели несколько проще. Во-первых, всегда были какие-то улики, что-то вещественное: любой преступник оставляет следы. А этот не оставил! Замок не поврежден, все вещи на своих местах, ничто не говорит, что в комнате побывал посторонний. Следователь, человек профессиональный и дотошный, безучастно оглядел комнату и сказал:

– Деньги лежали в ящике с мылом. – А на удивленный возглас хозяина ответил: – Ящик передвинули недавно, след остался. Ведро с мусором всегда стояло вот здесь, – он показал на круглое пятно на полу, – вы его поставили на ящик. Преступник опытный и увидел все это так же, как я.

Следователь вел себя странно, опрашивал старика поверхностно, а на молодого Балясина вообще не обратил внимания.

– Зайдете завтра в отделение, – сказал он на прощание.

Лейтенанту хотелось загладить небрежность товарища. Он посмотрел на отца, на сына, на дверь и спросил:

– Сколько ключей имеете? Все на месте?

Балясин молчал, а Виктор хмуро посмотрел на лейтенанта и нехотя ответил:

– Батин ключ на столе лежит, – он встал, подошел к самодельной вешалке и опустил руку в карман пальто, – а мой вот. – Виктор показал два ключа.

– Почему два? – спросил лейтенант.

– На всякий случай, – ответил Виктор.

Марина медленно шла по скользкой аллее, огибающей пансионат, и думала о Валентине Петровиче, с которым недавно рассталась в холле. Последние два дня наедине с ней он был задумчив и рассеян, на людях же превращался в блестящего кавалера. Но легкость, остроумие и галантность Семина выглядели словно одежда, которую он привычно носил, стараясь, чтобы никто не заглянул под нее.

Марина нагнулась и выдернула из мокрого снега желтовато-черный дубовый лист. У черешка лист еще был живой, и Марина надкусила горьковатый стебель.

– Добрый день, Марина Сергеевна, – услышала она низкий уверенный голос, повернулась и увидела соседа по столовой, подарившего ей вчера бумажную розу.

– Добрый день, – ответила Марина и замялась, стараясь вспомнить его имя.

– Михаил Алексеевич, – подсказал мужчина и улыбнулся. – Если женщина не помнит имени, то дела мои плохи. Что вы делаете? – Он вырвал у нее лист. – Такая грязь. Инфекция.

– Давайте помолчим, – сказала Марина.

Зотов кивнул, и они пошли к выходу из парка.

Марина старалась, не глядя на спутника, вспомнить его внешность. Лет около сорока, средний рост, широкие вислые плечи, лицо с мощными скулами и с сильно развитыми надбровными дугами. Сейчас он в серой шляпе...

– Я шатен и причесываюсь на пробор, – подсказал Зотов.

– Я думала, вы только фокусник. А вы еще и волшебник!

– Фокусы – мое хобби, – ответил Зотов, вынул изо рта папиросу, сжал ее в кулаке и показал пустую ладонь, – а по профессии я врач-психиатр. Только, ради бога, – он взял Марину под руку и повел дальше, – не говорите об этом в пансионате.

– Почему?

– Меня замучают вопросами и просьбами о консультации.

– Михаил Алексеевич, как вы отгадали, о чем я думаю?

– Когда мужчина и женщина впервые идут вместе, то в девяносто девяти случаях из ста они думают друг о друге. Вы покосились в мою сторону и поправили прическу. – Зотов обнял Марину за талию, легко перенес через канавку, и они вышли к шоссе.

– Странное дело, Михаил Алексеевич, в нашем пансионате все мужчины сильные и... значительные.

– Мода сейчас такая на мужчин, вот мы и стараемся.

– В пансионате отдыхает киноактер, высокий, худой, физиономия длинная и в веснушках. – Марина попыталась изобразить Миронова. – Знаете? Так он тоже утверждает, что мы все какие-то роли исполняем.

Зотов подтолкнул Марину к обочине и загородил собой от быстро идущей машины. Милицейская «Волга», разбрызгивая грязь, проскочила мимо и, грозно гукнув, скрылась за поворотом.

– Милиция? У нас что-нибудь случилось? – Марина поежилась. – Не люблю милицию.

Зотов долго шел молча, потом спохватился и переспросил:

– Что вы сказали? Ах да, милиция. Ее любить и не следует. Ее уважать и слушаться надо.

Прощаясь в холле, Зотов удивил Марину неожиданным вопросом:

– Вы вчера поздно легли спать?

– А почему это вас интересует?

– В одиннадцать я вышел прогуляться, и мне показалось, что вы с Валентином Петровичем прошли по парку.

– Вам показалось, в одиннадцать я была у себя в комнате, – обиделась Марина. – Валентина Петровича у меня не было.

– Где не было Валентина Петровича? – спросил, подходя, Семин.

Видимо, он собрался на улицу, так как был в теплой куртке и в перчатках. Марина почувствовала легкий запах дорогого одеколона и решила, что обязательно спросит, сколько раз в день он бреется. Каждый раз при встрече с Семиным Марина была уверена, что он побрился пять минут назад. Мужчины закурили и заговорили о погоде.