Инкуб с трамвайной остановки

Водитель после этой фразы обрадовался какому-то прорыву. Магию порабощения я пока не освоила, если она вообще существует. Но, к счастью, вспомнила бытовой человеческий гипноз – и сунула ему в руку пятитысячную купюру. Оценила недовольный взгляд – и добавила еще две такие же. Кажется, мы теперь с Маринкой вообще есть перестанем, но пока надо было закрыть предыдущий вопрос и обеим выжить.

Мужчина помялся и все же сел за руль. Довез нас до парка, но там остановился и уточнил:

– Я не понял, куда дальше? Ваш больной хотел перегнать машину с бесплатной парковки в спальном районе в центр? Зачем, интересно? Может, он имел в виду к больнице?

– Нет, нет, заезжайте прямо в парк! – попросила я. – Вы ведь профессионал – протиснитесь мимо шлагбаума. Да там на глазок как раз эта худышка впишется! Желание моего парня сложно объяснить, но он очень сильно повредил голову, оттого и в больнице. А нам с вами в парк!

На этом водитель свою смену почему-то счел законченной. Он даже на взятку больше не намекал – ушел, громко хлопнув дверью. Через две секунды вернулся, рукавом вытер руль и рычаг, снова вышел – и хлопнул дверью еще громче.

Ну ладно, я все равно понимала, что самый сложный этап впереди. Я по Москве сама проехать бы не смогла, не устроив аварии, а остальные люди никак не должны были в процессе этой аферы пострадать. Но дальше придется как-то справляться. Я пересела за руль, собралась и строгим голосом позвала:

– Марин, ты спишь?

– Только мечтаю о сне… А что?

– Открывай интернет, подсказывай, что делать.

Подруга тоже села, пьяно улыбнулась, но попыталась помогать, а я – следовать всем ее указаниям:

– Переведи рычаг в положение «Пэ», Наташ. Вставь ключ, нажми педаль тормоза, потом поверни ключ.

– Это которую педаль?

– Левую. Давай быстрее. Зеваки уже собираются.

– В пять утра?!

– Это Москва, детка. – И весело, громко и фальшиво запела: – Москва никогда не спит!

Я перекричала бессмысленное фонтанирование:

– Замолчи, пожалуйста, и так сложно сосредоточиться.

– Поворотник не забудь включить, – издевалась она. Кстати говоря, на этот раз получилось очень смешно.

Я никогда не сумела бы повторить этот трюк во второй раз, но смесь адреналина с кортизолом сделали из меня другого человека. Маринка подсказывала, я по возможности исполняла – и мы въехали в парк под жуткий скрежет пластикового шлагбаума по боковине. Подруга окончательно проснулась и счастливо поддерживала:

– Ты только что списала ценник этой тачки примерно на миллион!

– Да наплевать! – я впадала в неведомый мне доселе азарт.

В нужную аллею я вписалась не сразу, а впереди предстояло еще самое сложное: попасть на полной скорости в дверь через узкий просвет между деревьями и надеяться, что мы пролетим в Вахарну, а не воткнемся в ограду московского парка. Я три раза вдохнула, прежде чем решиться. Услышала и мнение Марины:

– Не очкуй, до сих пор мы ехали лучше, чем можно было надеяться. А у этой тачки отличная подвеска! Не ожидала от такой плоскодонки.

– Ты в этом разбираешься? – удивилась я.

– Ну да. Меня с семи лет папа водить учил. У меня и права есть.

Гортань сжалась, а содержания кортизола в крови прибавилось раз в десять:

– Почему тогда сама за руль не села?!

– С ума сошла? В таком состоянии – это опасно, – почти разумно ответила она.

– Выметайся из машины! – заорала я зло, но добавила миролюбивее: – Тебе в Вахарну нельзя, как бы тебя не вышвырнуло из салона прямо на деревья.

– Ну уж нет. Ходить мне вообще лениво, пусть вышвыривает, – выбрала она.

Я не знала, могу ли ставить под угрозу ее здоровье, но если начистоту, то мы обе прямо сейчас серьезно рисковали жизнью. Мотор ревел, я настраивалась. Но и злилась теперь на правильного врага, а не на Маринку:

– Представляешь, что он со мной сделал? Этот гад вынудил меня врать, изворачиваться, давать взятки и в конце буквально броситься с обрыва в бездну! Да я не ему сейчас помогаю – я свою природу насилую! Можно ли остаться прежней после такого приключения, а, Марин?!

Напарница не ответила. Я обернулась и застала ее спящей, сонно улыбающейся во сне. Видимо, влияние отпустило, а она и не стала сопротивляться. Ладно, ей вообще необязательно видеть дальнейшее. Конец путешествия сопровождался моим истошным криком – он подбадривал, трансформировал энергию агрессии в силу духа. Зеркало с моей стороны сшибло нагрянувшим стволом, но я лишь прибавила газа и зажмурилась.

Когда голос иссяк, а двигатель заглох, осторожно открыла один глаз и шумно выдохнула: вокруг раскинулось лето и вахарнийский луг. Единорог в десяти метрах слева не убегал – он смотрел на меня через треснувшее лобовое стекло в полном офигении, как на идиотку, нарушившую законы мироздания. Ею я и была. Но отчего-то невозможно гордилась тем, что справилась. Я жива, здорова! И Маринка просто продолжает храпеть на заднем сиденье! Потом подумаю о том, что не-существо все-таки может тоже пробраться через портал, а ведь до сего момента я в этом сильно сомневалась.