Инквизиция и инквизиторы во Франции

Светские власти тоже не дремали, и если вести речь о Франции, даже трудно сказать, кто нанес протестантам больший урон — они или инквизиция. Сначала — после периода относительной веротерпимости — король Франциск I приказал конфисковать все протестантские сочинения и запретил гугенотам под угрозой смертной казни устраивать свои богослужения. Затем, в 1555 году, король Генрих II издал эдикт, который грозил гугенотам сожжением. При Франциске II, в 1559 году, была учреждена особая комиссия — «Огненная палата», следившая за исполнением эдиктов о еретиках.

Однако несмотря на драконовские меры, к середине XVI века во Франции существовало почти 5 тысяч гугенотских общин. Точнее их следует называть кальвинистскими, поскольку наибольшую популярность среди французских протестантов приобрело учение Жана Кальвина. Первое издание его труда «Наставления в христианской вере» датируется 1536 годом. Если Мартин Лютер действовал по принципу «убрать из церкви все, что явно противоречит Библии», то Кальвин пошел дальше — он убрал из церкви все, что в Библии не требуется. Кальвинизм характеризуется склонностью к рационализму и недоверием к мистицизму.

Тут надо заметить, что Кальвин и его сторонники действовали в отношении своих противников столь же жестоко, как и католическая церковь. В Женеве, где они захватили власть, только в 1546 году было вынесено 58 смертных приговоров.

Особенно поражает расправа над личным врагом Кальвина антитринитарием[43]

Мигелем Серветом, которого заживо сожгли на медленном огне. Так что слухи, которые католики распространяли о зверствах протестантов, тоже выросли не на пустом месте.

По мере того, как кальвинизм укреплял свои позиции, противодействие ему католической церкви росло. Все это вылилось в серию гражданских войн между католиками и гугенотами. «Боевые действия велись беспорядочно — то в одном месте, то в другом, почти во всех частях Франции, где гугенотам удавалось создать себе хотя бы несколько опорных пунктов» (У. С. Дэвис).

Одним из самых громких событий религиозных войн была резня в Варфоломеевскую ночь (с 23 на 24 августа 1572 года), когда в одном только Париже было убито около 2 тысяч гугенотов, а во всей Франции — более 20 тысяч. И. Р. Григулевич в своей «Истории инквизиции» в привычном для него обличительном тоне сначала высказывается о том, как папская инквизиция вдохновляла людей на религиозные войны, а после упоминает Варфоломеевскую ночь, создавая впечатление, что инквизиция повинна в ней больше кого-либо другого.

Однако к Варфоломеевской ночи инквизиция не имела никакого отношения. Массовая резня была спровоцирована даже не папой римским, она была санкционирована французским королем Карлом IX и его матерью Екатериной Медичи и носила, скорее, политический, нежели религиозный характер. Впрочем, во Франции религия и политика были переплетены в столь тесный клубок, что при натяжении одной нити сразу натягивалась и вторая.

Игнатий Лойола как мессия контрреформации

Важным этапом и для инквизиции, и для католицизма в целом было появление на исторической арене детища Игнатия де Лойолы — ордена иезуитов, или Общества Иисуса. Иезуиты сыграли в XVI–XVII веках самую активную роль в контрреформации, то есть в движении, ставящем своей целью восстановление престижа и авторитета католической церкви в христианском мире.

Игнатий Лойола изначально не собирался становиться церковным деятелем — свой жизненный путь он собирался связать с воинской службой и даже начал делать военную карьеру, но был вынужден ее оставить. В 1521 году во время итальянских войн Лойола участвовал в обороне Памплоны, осаждаемой французскими и наваррскими войсками. Как он позже рассказывал сам, «приступ длился уже порядочное время, когда я был задет снарядом, который проскочил между моими ногами и ранил одну и сломал другую». Это ранение, после которого Лойола так до конца и не восстановился, повернуло его судьбу в совершенно ином направлении.

Находясь на лечении в фамильном замке и борясь за жизнь после нескольких мучительных операций, Лойола в конце концов начал выздоравливать и думал, как бы скоротать время. Он хотел погрузиться в чтение рыцарских романов, однако таковых в замке не оказалось, но религиозная литература — «Жизнь Иисуса Христа» и «Жития святых» — в наличии имелась. Выбирать не приходилось, и Лойола погрузился в изучение религиозных книг. Религия увлекла его настолько, что он задумал, когда поправит здоровье, совершить паломничество в Иерусалим. И через год осуществил это намерение, несмотря на все трудности такого путешествия.