Иннокентий Смоктуновский. Без грима

Бондарчук предложил ему роль Моисея Моисеевича, очень колоритного держателя постоялого двора. В телеграмме значилось: «Прошу немедленно дать ответ». Иннокентий Михайлович как был в этих, буквально, рваных штанах, он к посторонним людям спиной повернуться не мог, потому что сзади все уже было совершенно ветхое, рваное. Но в том, в чем был, он сел на мопед, я сзади. Говорю: «Кеш, дорогой, надо одеться, мы же идем на почту» – «А, дружочек, не мешай мне». Действительно, время не терпело, потому что до почты надо было ехать километров пятнадцать, и еще неизвестно, что там будет, почта-то сельская. Приехали туда. Иннокентий Михайлович пошел к почтовому окошку. Пока он писал текст телеграммы, другие посетители почты, пристально рассмотрев его, стали перешептываться. Потом они обратились ко мне, так как видели, что я вошла с ним: «Посмотрите, это же Смоктуновский». А я говорю: «Да? А кто такой Смоктуновский?» «Да вы посмотрите, в каком он виде! Это же неприлично, какое неуважение к людям!» А Иннокентий Михайлович никакого внимания ни на что не обращал, он всегда был подчинен только творчеству, только творческой цели. У него не было никаких размышлений о переодеваниях, о том, что прилично, неприлично, благопристойность напоказ была ему не свойственна. Он мог нелицеприятно высказать свое мнение, любое впечатление, и всегда это было очень искренне.

Иннокентий Михайлович любил все свои роли. Нет, любил – это не то слово, он жил ими. Когда спрашивают, а были ли у него друзья, отвечаю, да! Все, что он играл, – это и были его великие друзья. Ведь надо было вникнуть в жизнь Гамлета, прочитав Шекспира, проникнуться этим. И видно же, когда мы смотрим Гамлета, сколько сил душевных, физических вложено. Это надо спросить у Настеньки Вертинской, которая играла Офелию, когда он ее мертвой хваткой там хватал. А была ли это любовь? Была, конечно, была любовь к Офелии, и так все это он проживал по-настоящему во всех своих ролях.

Князя Мышкина своего он обожал. Это тоже уникальное, врожденное, от Бога актерское чувство. Не было больше такого актера и нет, который бы мог бесплотность передать, как бы выявляя духовную суть героя, духовный свет Мышкина.

Иннокентий был человеком очень непритязательным в быту: к пище, к одежде, к укладу домашнему был равнодушен. Он всегда был занят единственным – слиться, подчиниться или перевоплотиться в того или другого удивительного человека. Это от Бога было как бы запрограммировано в нем.

От Бога все, от Бога. И семья его тоже была замечательная. Его мама Анна Акимовна, чудесная была женщина. Она жила у нас несколько лет, когда приехала в Москву дорабатывать пенсию.

Помимо всего, Иннокентий Михайлович кормил огромную семью. Тогда было принято помогать родным. Мне очень помогала моя сестра, которая жила в Ленинграде. Когда я переехала в Ленинград, быт был довольно сложный. Не то что сейчас у некоторых известных людей – и прислуга, и гувернантка, и повар, и макияж на дому. А тогда я была в одном лице: встретить, еду подать, навести в комнате порядок, и еще ребенок маленький. Поэтому с работы я ушла. И Иннокентий Михайлович должен был один обеспечивать семью. Поэтому он очень много работал.

С окружающими у него были сложные, подчас мучительные взаимоотношения. Но опять-таки это не был каприз, а скорее защита. Ему ведь нелегко все давалось. Это муки творчества, как говорил Достоевский. Он говорил: «Жизнь великого художника – это муки творчества и вдохновение». А некоторые принимали его муки за капризы. Он мог быть не очень внимательным в своих взаимоотношениях с режиссером. Он мог повздорить, он мог что-то резкое сказать. Часто мне звонили и жаловались. А я отвечала: «Каков он есть, таким вы его и принимайте».

Таким и мы в семье принимали Иннокентия Михайловича. Выйдя замуж за актера и почувствовав долг ответственной любви, я и в дальнейшем любила, и ценила в нем именно то, что было ему свойственно как доброму человеку, ответственному мужу, отцу наших детей.

С некоторыми режиссерами у него складывались замечательные отношения. Например, с Анатолием Васильевичем Эфросом, когда Иннокентий Михайлович принимал участие в съемках фильма «В четверг и больше никогда». Этот фильм можно смотреть бесконечно. И я смотрю его довольно часто, хотя знаю уже наизусть. Поразительная атмосфера в кадре, прекрасные актеры… Какая чистота, сколько воздуха! Как это удалось Эфросу? И у Иннокентия Михайловича проявилась такая удивительная гибкость и удивительное умение быстро с людьми находить общий язык, запросто общаться.