Иное... [СИ]

Дернула и недовольно выдохнула, увидев как крючок разогнулся и проскочив через дыру оказался в комнате, а я при этом тяжело качнулась… однако не упала… устояла. Ха…ха…ха, теперь я ученая была, шеей-то я крепко впивалась в откос окна так, что свалить меня было не так-то просто.

Я глянула на створку и восторженно ахнула!

Еще бы, ведь створка, чуть-чуть подалась на меня и там наверху совсем на немного отделилась от соседней створки, образовав тонкую трещинку, а значит, она начала уступать моим атакам.

Резво присев на корточки я спрыгнула с подоконника, продолжая держать мой чудесный, погнутый инструмент в руках, и начала по новой формировать на его конце крючок. Я уже так делала несколько раз, потому, что крючки не выдерживали таких дерганий и часто распрямлялись, а иногда и вовсе отламывались на месте сгиба.

Я зажала дужку в руках, отвела их немного назад и стремительно ударила краем дужки в бетонную стену. От удара прямой край выгнулся крючком таким, каким надо было мне.

«Наверно скоро отломится», — подумала я, вообще-то он не всегда с первого раза выгибается, а только с третьего или четвертого… но в этот раз мне повезло.

Я оглядела загнутый край, похожий на рыболовный крючок и осторожно принялась подравнивать его о стену, резко постукивая им, стараясь загнуть его по необходимой мне траектории.

Когда я, таким образом, загибала край дужки то все время болезненно ударялась пальцами, костяшками и тыльной стороной ладони о бетон. И очень часто я ранила пальцы до глубоких рассечений, из которых начинала сочиться кровь, правда она быстро сворачивалась… однако руки мои все время болели.

И теперь тоже не обошлось без травмы… Уж довольно болезненно я ударилась костяшкой правого указательного пальца о бетон, и из рассечения мигом потекла густая алая кровь. Но я стоически сносила эту боль, и, засунув палец в рот, скривила лицо и обозвала стену — козой.

Немного погодя боль утихла, я вынула палец изо рта и ощупала им крючок, да, оставшись довольной проделанной работой, вновь полезла на подоконник.

Просунула крючок в дыру… дернула… и увидела, как разогнувшийся крючок еще немного приоткрыл створку.

И снова все повторилось.

Удар дужки об стену.

Подоконник, а на нем с широко расставленными ногами и упертой шеей в откос, я.

Крючок опять в дыре… очередной рывок.

Только в этот раз я плохо уперлась шеей в откос или слишком сильно дернула, и потому когда дужка пошла на меня, сначала мои руки, а после и я двинулись в след за дужкой. Да не удержавшись на подоконнике, я покачнулась и полетела туда вниз, прямо за выскочившей из рук дужкой, громко и шумно приземлившись на мраморную плитку пола. Весьма болезненно и зычно, при этом, ударившись о край чаши унитаза головой так, что послышался треск, будто хрустнув, лопнул и сам унитаз, и моя дурная башка.

Глава восьмая

«Хорошо все-таки, что я мертвая», — пронеслось в моей голове.

И громко охая, я начала подниматься с пола, а сев потерла ударенный затылок, ощущая боль и тихое гудение внутри головы.

Впрочем, если бы я была живой, то от такого удара мгновенно «откинула ножищи», а так только гул. Сначала глухой такой, а потом нарастающий, барабанный бой, и неожиданно зычный плюх.

А… да это опять нечистоты пришли, констатировала я и тотчас вскочила на ноги, чтобы значит, эта гадость, не окатила меня сверху. И на ходу обернувшись, заметила, что по чаше унитаза, по которому проехалась моя пудовая голова, пошла тонкая такая трещина, теперь и из нее вытекали жидкие фекалии.

Потирая голову, я развернулась, шагнула к окну и радостно вскрикнула. Потому как створка окна наверху теперь выглядывала из-за соседней почти на два пальца. Но не это главное… главное — это то, что подоконник полностью лопнул в середине, прямо на стыке двух створок. И теперь та часть в которой был намертво утоплен шпингалет, была приподнята вверх, наверно во время рывка, я наступила на поломанный край, и он лопнул, при этом образовав нечто вроде односкатной крыши.

Я стояла, глядела на развороченный подоконник и обдумывала, успею ли я выдернуть эту часть доски и открыть створку до следующего плевка унитазов. А после все же решила, прежде затереть пол и лишь, затем приступать к подоконнику и может к последнему рывку. И тогда я побежала к тряпке, совершенно позабыв, что пару минут назад чуть не убила своей тяжелющей головой несчастный такой… обкаканный унитаз.

Каких-то несколько минут и пол чист. Еще бы ведь я так спешу, тороплюсь, предвкушая сладкий запах свободы и чего-то нового… иного…Я сполоснула тряпку и пристроила ее на ведро, чтобы значит не было им скучно… без меня тут ха…ха…ха.

И волнуясь, поспешила к окну, руки мои тряслись, грудь бурно, судорожно вздрагивая, вздымалась.

— Спокойно, спокойно, — сказала я сама себе, внутри намереваясь запищать от радости и уже ощущая на языке победу над этим изломанным, исковерканным и деспотичным окном. — Еще неизвестно удастся тебе вырвать эту часть подоконника. Рано радоваться… надо продолжить бой… и потом: «Цыплят по осени считают».