Иной мир. Часть 2

— Я не знаю, кто подставил меня. — Власов повернулся на бок. Лицом в сторону Андрюхи. — Врагов у меня много. Даже в Светлом будущем. Враги всегда есть и были. Они выиграли меня. Большего я вам не скажу. Большего я просто не знаю…

Власов замолчал. Не хочет говорить — не надо. Думая о том, куда мы угодили, я незаметно задремал.

Проспал часов пять и проснулся от громкого стука. Принесли обед. Носильщик — пожилой негр — не церемонясь постучал по прутьям поварёшкой. За это он получил порцию отборного мата, но никак не отреагировал на него. Просунув между прутков тарелку, поставил её на пол. Следом просунул стакан с мутно-коричневой жидкостью и кусок хлеба. Повторил то же самое с двумя другими камерами и ушёл.

— Как тебе похлёбка, Никита? — поинтересовался Андрюха. — Я пока не готов на такие жертвы, дружище.

Я тоже не готов. Пахнет варево не слишком аппетитно. Слово пахнет к вареву в принципе не применимо. Воняет оно. Воняет старым прокисшим супом, который можно только вылить в отхожее место. Туда варево и отправилось. Следом за ним был вылит компот. Мы ожидали, что кормить будут плохо, но чтобы настолько плохо.

— Власов, ты живой? — позвал я.

— Да, — тихо отозвался он.

— Тут всегда такую баланду дают? — спросил Андрюха.

— Я здесь почти две недели и нормальной еды не видел. — Толстяк несколько раз обречённо вздохнул. — Поваров двое. Негр совсем никчёмен. Второй азиат и его еда хотя бы относительно съедобна. Два дня голода, два дня относительной сытости. Кормят три раза в сутки.

Я решил узнать самое главное:

— Сколько нам тут сидеть?

— Не знаю. Мне осталось недолго. Пару дней и придёт конвой за рабами. Он приходит раз в месяц и забирает всех рабов из тюрьм Иерихона, чтобы затем доставить их в порт Наурус. Из порта при помощи парома рабов везут на остров Свободы. Маршрут занимает две недели плюс минус пару дней.

— Думаешь нам рудники Смерти не светят? — спросил Андрюха.

— Я не знаю, что вам светит. — Власов тихо посмеялся. — Надеюсь Светлое будущее порадует меня на последок и повесит вас завтрашним утром на главной площади Иерихона.

Мы послали Власова куда подальше и замолчали. Хрен ему, а не повешенье. Нас так просто не возьмёшь.

За грязной посудой пожилой негр вернулся спустя час, как принёс еду. Собрав её, ушёл и, сволочь, потушил свет. Стало настолько темно, что даже собственных ладоней не видно. От нечего делать мы начали играть в города. Когда надоело — перешли к историям из жизни. Первым уснул Андрюха. Спустя час уснул Власов. Я долго ворочался на досках, потом плюнул, постелил матрас и наконец-то смог уснуть…

Фрагмент 7

Проснувшись, я пролежал почти час, когда включилось освещение. Найденная на полу аккуратно свёрнутая записка не принесла удивления. Текст следующий:

«Всё пошло немного не по плану. Власова я вам подарил, но то, чего хотел, добиться не смог. В данный момент у вас есть два варианта. Первый — просто сдохнуть. Вряд ли вы согласитесь. Вариант два — пройти небольшое испытание и принести организации Светлое будущее много денег в случае благоприятного исхода. Бонусом будет жизнь и дальнейшее путешествие на остров Свободы. Рудников Смерти вам не избежать, как видите. Мой совет — соглашайтесь на испытание. Не обещаю, что будет легко. Жизнь сама по себе ложная штука.

P. S. Друг получил аналогичную записку. До встречи в случае благоприятного исхода…».

Написана записка тем же почерком, что и прежнее послание. Хороший почерк у доброжелателя. Жалко выбрасывать шедевр в отхожее место.

Следом за запиской в отверстие в полу отправился завтрак. Чувствую, что голоден. Интересно, почему не худеет Власов? Или до попадания в тюрьму он был ещё жирнее?

Примерно в обед, если мой временной ориентир не сбился, за мной пришли. Два здоровяка нацепили на руки одноразовые наручники и повели по нескончаемым коридорам. В отличии от тюрьмы коридоры светлые, покрытые качественным линолеумом, на стенах и потолке пластиковые панели, а освещение дают многочисленные точечные светильники.

После десяти минут блужданий я оказался в небольшой комнатушке и был усажен на один из имеющихся в наличии двух стульев. Здоровяки ушли, а на их смену пришёл слащавый молодой парняга в кофейном строгом костюме и натёртых до блеска туфлях. На вид пареньку лет двадцать пять. Европейской внешности. Волосы аккуратно уложены. Идеально выбрит и, кажется, накрашен. Любит красиво выглядеть. Полупи… Хотя, кто знает. Может и полностью…

— Джон Блейк, — представился парняга и протянул ручонку. Маникюром увлекается. Физическим трудом нет.

— Не могу пожать руку, — сказал я и показал скованные за спиной наручниками руки. — Освобождать не советую, потому что за себя не ручаюсь. Сильно разозлишь — успею убить и так. Зовут меня Никита Ермаков, если ты не знал. Можешь звать просто Ник.

Джон Блейк кивнул и на английском попросил:

— Повторите, пожалуйста, на английском или немецком языках. Русский, к сожалению, не знаю.

— Руки связаны, — по-английски сказал я. — Остальное тебе лучше не знать.

Джон Блейк улыбнулся: