Иной жизни для себя не представляю! (СИ)

В кузове на скамейке (в то время специальных машин с салонами

для перевозки людей еще не было), места для меня не нашлось.

Пришлось устраиваться в самом его конце стоя, с двумя такими как я

бедолагами.

23

Через полчаса бортовая выбралась на разбитый проселок вдоль

железки, по которому поплескаться в водичке добираются из поселков

партии и горняков, и по нему больше часа пылила к озеру. Не очень

комфортно, честно говоря – шофер старался меньше притормаживать

на ухабах, что бы не попадать в облако пыли, которую мы же сами

поднимали, и она тут же машину обгоняла. Причем в кузове

доставалось всем, и стоящим сзади – по максимому.

Наконец, впереди блеснула вода, за полосой радующего глаз

зеленого камыша. Публика вмиг приободрилась, теперь поглядывали

друг на друга уже с улыбками. Когда остановились на берегу рядом с

Москвичом, все бросились в воду, и долго плескались, с криками и

воплями девушек, когда ребята делали вид, что собираются их окунуть.

Я вышел из воды первым и огляделся - в сторонке Лешка и

Виктор Андрианович стояли с удочками в руках (ну Лешка, ну

прохиндей, и с удочкой не растерялся!), а недалеко от них

разговаривали Зина и Лешкина подруга Фаина. Все в купальных

принадлежностях. Пошел в их сторону, поздороваться.

Мужики на меня – ноль внимания, так были заняты делом. А

девушки улыбнулись обе, заставив меня ответить тем же.

«Посмотри, сколько они рыбы поймали!» - показала Зиночка

рукой в сторону рыбаков, - «А мы к девчатам пойдем (как я понял, к

Газону), может помочь нужно, обед готовить!» - и не задержались обе

возле меня ни на секунду!

Улыбка у меня на лице как была, так и осталась, только

застывшей маской. Не ожидал я такой встречи с Зиночкой, после

восхитительной ночи. Откуда эта холодность, без ласкового взгляда,

как бы случайного прикосновения? Или меня стесняется, после

вчерашнего? Но оставаться на месте истуканом я не мог, Лешка уже

оборачивался в мою сторону, подозрительно присматриваясь.

Пришлось подойти к нему, задать стандартный вопрос - «Клюет?», -

посмотрел улов, с десяток плотвиц.

«Сазан на килограмм сорвался!» - поплакался Лешка, заставив

меня усмехнулся: кому ж еще с крючка срываться, не малявке же

плотвичке. Прошел к Виктору Андриановичу – улов у него отличался

от Лешкиного ненамного. И ноги непроизвольно понесли к Газону,

откуда неслись веселые голоса девчат и ребят.

Но и там настроение не поднялось: Зина вела себя, как девушка,

…не имеющая ко мне отношения. Улыбалась, но как и другим,

говорила те же слова, что и другим, старалась ко мне не

притрагиваться, и уворачивалась при моих попытках дотронуться до

нее. Как мог, я старательно делал вид, что все в порядке, но это плохо

получалось, и вначале Коля, а потом и Лешка, успевший нарыбачиться,

посоветовали одно и то же:

«Улыбайся почаще, и не молчи, с девушками разговаривай!»

24

На обед была уха – Коля на знакомом разъезде достал бесподобно

рваную сеть, и даже в нее, в сплошные дыры, коллективом играючи

загнали семь сазанов, по одному-два кг весом. Хоть здесь я недолго от

мрачных мыслей отвлекся! А с ухой, сами понимаете, был абалденный

Молдавский портвейн, значительно поднявший у всех настроение.

Воспользовавшись моментом, Зиночку я все же оттеснил от

подруг в сторонку, и задал наконец мучивший вопрос:

«Что случилось? В чем я провинился?»

«Ни в чем!» - Зина мне улыбнулась, на миг, и сразу же вид

приняла серьезный, - «Только не надо ко мне сейчас….приставать… ну

показывать всем, что между нами … что-то большее, чем….

знакомство. Для всех – я в отряде по приглашению Виктора

Андриановича. Вот и пусть так считают!»

«Но у нас была такая ночь!» - оставаться просто знакомым

девушки мне не хотелось.

«И еще не одна будет!» - Зиночка дотронулась до моей руки

пальчиком, и та непроизвольно дернулась, как от удара током, - «Только

о них никому, кроме нас , знать не положено!» - теперь рукой меня

легонько толкнула, - «Иди, покупайся, а я подремать прилягу, что бы», -

послала мне легонький воздушный поцелуй, - «ночью не заснуть!»

Я и пошел, куда предложили, и из воды вылез умиротворенным:

все у нас с Зинулей в порядке, только стесняется девочка, и не хочет

показывать окружающим, что слишком быстро у нас до этого

«порядка» дошло. Но это пройдет, женщина всегда вначале стесняется,

а потом и гордиться начинает своим возлюбленным.

Набегавшихся, накупавшихся, назагоравшихся наконец потянуло

в лагерь, на кровати и раскладушки в тени домиков и палаток. Первым

отчалил Москвич с пассажирами, вслед за ним попылил и Газон с

основной публикой. В кузове которого каждый занял «свое» место, я

со знакомыми бедолагами тоже свое, то-есть стоя на ногах в самом его