Иностранка

— Ты точно знаешь, что Федор? — спросил он у Мадлен. — Может быть, она назвала другое имя?

— Она сказала Федор. А я еще тогда у нее спросила: как это будет по-французски. И она ответила: по-французски Федор будет Теодор.

Михаил Иванович вновь раскрыл папку со старыми документами. Вытащенные из архивного забвения документы опять заговорили как самые достоверные свидетели и участники давних событий.

— Федор!.. Федор Харламов!.. — повторил Михаил Иванович. — Вот его донесение… — Он вынул из пачки хрупкий, уже обкрошившийся по краям лист бумаги, на котором расплывшимися неровными буквами синим химическим карандашом было написано несколько строк: «Вчера ночью внезапно ушел Василий. Взял рацию. Не возвратился. Имею важное сообщение. Доложу лично. Коростыль…» Коростыль — это была кличка Федора Харламова… Подпольщики пользовались кличками, чтобы немцы не узнали их подлинные имена. Ну, подведем итоги! Василий Курбатов уходит ночью! Через несколько дней его старшую дочь Марию угоняют в Германию. Потом арестовывают и уничтожают жену и младшую дочь. Ну и задачку ты мне задала девочка! — вздохнул Михаил Иванович.

— А что же случилось с Федором? — спросил Алеша.

— Он тоже погиб. В катакомбах во время облавы, которую устроили на партизан гитлеровцы… Почти сразу… Что он хотел сообщить, мы так и не узнали… — Михаил Иванович подошел к окну и широко распахнул его. В комнату ворвался порыв свежего ветра и зашелестел лежавшими на столе бумагами. — Ну, ладно, ребятки, во всем этом я должен разобраться сам. Если хотите, приходите вечерком… А сейчас отправляйтесь, дайте мне подумать над словами Марии. Они очень важны… — добавил он. — Федор действительно что-то знал. Надо искать…

— Где? — спросил Алеша.

— Не знаю! Но, может быть, там, где он погиб.

Ребята вышли на улицу и молча пошли рядом.

— Что будем делать? — спросил Алеша. — Может, пойдем купаться?..

Но Мадлен продолжала думать о своем.

— Mon Dieu! Боже мой, — вздохнула она. — Как тяжело будет Марии, если она узнает, что ее отец коллаборационист!..

— Коллаборационист? Что это значит? — спросил Алеша.

— Так у нас называют тех, кто сотрудничал с гитлеровцами… Mon Dieu! Как это для нее страшно!..

— Не падай духом, Мадлен! Пойдем скорее на море и найдем Тольку.

— Но у меня нет с собой купального костюма, он в гостинице.

Алеша поколебался.

— Туда далековато!..

Но тут вдруг из проезжавшего мимо такси высунулась голова шофера.

— Алеша, привет! — крикнул он и помахал Алеше рукой.

— Дядя Коля! — обрадовался Алеша. — Подвезите нас!.. Это Толькин отец, — сказал он удивленной Мадлен.

Машина завернула к тротуару.

— А куда вам?

— Дядя Коля, пожалуйста! Нам надо в «Красную»… Вот познакомьтесь — это Мадлен!..

— Ну, так и быть, залезайте!

Алеша открыл заднюю дверцу, пропустил Мадлен, захлопнул, а сам сел рядом с шофером.

— Значит, это та самая француженка, про которую мне говорил Толя? — спросил дядя Коля.

Он вырулил на середину дороги, объезжая старую женщину. Женщина испуганно отпрянула назад, а дядя Коля высунулся из окошка и крикнул ей:

— Эх, бабушка! Спать надо дома!..

Мадлен засмеялась.

— Мой отец тоже так кричит! — сказала она.

— У нее отец шофер, — сказал Алеша.

— Слыхал от Толи. — Дядя Коля взглянул на Мадлен в зеркальце. — А у вас, интересно, в такси какие порядки? План дают?..

— Какой план? — удивилась Мадлен.

— Ну, сколько в день надо сдать денег.

— Сколько папа заработает, столько и привезет домой.

— Это хорошо! — сказал дядя Коля. — Так работать можно!..

— А налоги? — сказала Мадлен.

— Какие налоги?..

— Папа должен платить налоги.

— А он может и не отдавать! Кто узнает, сколько он наездил. Своя машина!..

— Они спидометр записывают!

— Да, — вздохнул дядя Коля, — спидометр — это бич человечества!..

Он сделал крутой поворот, завернул за угол и беспокойно оглянулся.

— Нарушил? — спросил Алеша.

— Повернул со второго ряда! Ну, никак пронесло!..

На всякий случай он завернул еще за один угол, чтобы убраться подальше от глаз милиционера, если тот все же заметил и вздумал бы остановить.

— А у вас как-то странно пассажиры ездят, — сказала Мадлен.

— Чем странно?

— Почему-то садятся рядом с шофером.

— А где же им сидеть? — удивился дядя Коля. — Впереди удобнее! И поговорить можно!..

— У нас это не принято. Пассажир садится сзади. Он — господин! А шофер ему служит.

Дядя Коля усмехнулся.

— Ну и порядочки у вас!..

Еще поворот. И машина подъехала к гостинице.

— Будете выходить? — спросил дядя Коля.

— Нет! Мадлен на минутку за купальным костюмом сбегает!

Мадлен выскочила из машины и вбежала в подъезд. В холле, в ожидании лифта, сидели Этамбли. Увидев Мадлен, Агнесса радостно вскинула брови.

— Ты вернулась!.. Как дела?..

Но Мадлен только улыбнулась ей и пробежала мимо.

В ожидании Мадлен Алеша не утерпел и рассказал словоохотливому дяде Коле все события сегодняшнего утра.

Николай Кузьмич слушал, и его узкое загорелое лицо как-то сразу изменилось, стало жестче, глаза сосредоточенно смотрели в одну точку.

— И что же решил Михаил Иванович? — наконец спросил он.

— Сказал, подумает! Надо, говорит, выяснить, как погиб Федор! Не оставил ли чего!

— А что именно?