Иноземия, или туда и снова туда

— Нет, Зак, не хочу. По двум причинам — во-первых я устала, а во-вторых — если мне не изменяют глаза, то дверь этого дома открыта, и потому я просто предлагаю туда зайти, как все нормальные люди, через парадных вход.

— Тоже верно, — согласился Зак.

Внутри дома тоже не было, что бы каким-то образом свидетельствовало о его особенности. Вернее было бы сказать, что там вообще ничего не было. а еще точнее — что там не было ничего целого. Небольшой холл и то ли три, то ли пять небольших комнаток смотрелись так, как будто тут только недавно прошла армия, численностью в несколько миллионов как минимум, причем каждый из солдат от нечего делать хоть что-то, да ломал. при этом опознать, что из вещей когда-то было стульями и столами, а что — стенами и шкафами, было достаточно проблематично. Абсолютно все, что заполняло внутренности дома, представляло из себя обломки и обрывки самого страшного вида, хотя крыша, к счастью, оказалась целой, и защиту от яркого палящего южного солнца успешно давала. Естественно, что Она и Ав, увидав подобное, приуныли. Огорченно вздохнул и Зак:

— Эх, придется нам, друзья, тут хорошенько повозиться…

— Что ты имеешь ввиду? — не поняла Она, — Ты что, предлагаешь осматривать эту… Эти…

— Ну конечно! — подтвердил Менский, — А что, вы не хотите? Тогда чего надо было сюда идти? Мы хотели тут найти первопричину изоляции этого дома, а где ее искать, как не среди этого мусора?

— Но рыться в мусоре…

— Да, Она, рыться в мусоре! — назидательно кивнул головой Зак, — Я, конечно, понимаю, вы любите, чтоб все было сразу и готовое, но иногда и в мусоре покопаться надо… Тем более что в мусоре то часто можно такое найти, чего нигде больше ты никогда не встретишь.

— А ты уверен…

— Она, говорю в первый и последний раз — я ни в чем не уверен, но ты можешь предложить что-то лучше? Ты знаешь, как нам отсюда уйти? Ты представляешь, где нам добыть воду? Мне почему-то кажется, что деньги СОСа тут не в ходу, а для того, чтоб добыть местные финансы, нам как минимум надо добраться до того района, где живут кто-либо побогаче. Короче, как хочешь, я пошел искать, Ав, тебе наверно надо бы еще немного отдохнуть, а ты, Она… Хочешь — помогай, не хочешь — не помогай. Я, честно говоря, не обижусь.

— Зак, я помогу тебе, — подал свой несколько окрепший голос Ав, — Хотя сомневаюсь, что мы тут что-то найдем, но попытаться действительно стоит… Так мы хоть будем точно знать, что все, что можно, мы сделали…

— Ну, ребята, вы даете… Ладно, я с вами. Откуда будем начинать поиск?

— А есть какая-то разница? — удивился Зак, — По-моему, все, что было в этом доме, кто-то плавно перемешал по всему пространству, так что можно начинать откуда угодно… Но если вам так угодно — Ав, ты бери на себя ту комнату, Она — эту, я — все остальное. Вперед.

Сказать, что работа закипела, было бы нескольким преувеличением. Работа тихо, неспешно шла своим чередом, и кучи мусора плавно перекладывались с места на место, с выуживанием всего того, что хоть отдаленно что-то напоминало. А такого, не смотря на опасения Оны, оказалось предостаточно. Под верхним слоем мусора обнаружились личные вещи бывших хозяев, одежда, которая бы уже не вызвала у местных нищих такой зависти, посуда, большей частью побитая, целая бутылка с чем-то жидким. По словам моментально поделивших ее содержимое Оны с Авом, это было вино, причем неплохое, трезвенник по убеждениям Зак проверять, так ли все было на самом деле, не стал. Нашлись и многочисленные книги с бумагами, как правило — разорванные на мелкие кусочки, но все же не на столь мелкие, чтоб Зак не сделал для себя неутешительный вывод. Какой именно язык тут использовался — неизвестно, вполне вероятно, что нормальный, но письменность… Это было нечто, с чем Заку еще никогда в жизни не случалось сталкиваться, а значило это то, что по документам и бумагам понять суть происходящего нашим героям не удастся… И это было плохо. Так как означало, что обязательно необходимо захватить языка, допросить его, вызнать все… Короче, ничего приятного.

Однако все горечи и разочарования от поисков перекрыла всего лишь одна находка, а именно — почти целая картина, найденная Авом и собранная в единое целое из порядка десяти кусочков. В начале Ав и сам не мог сказать, что его заставило так поступить, скорее всего обстоятельность, желание довести дело до конца, каким бы бесполезным оно не казалось. Подобное мировоззрение вообще появлялось у всех, кто хоть какое-то время проводил вместе с Заком. Но, когда первые три кусочка сошлись вместе, и Ав наконец рассмотрел, что тут изображен… Нет, он не звал Зака или Ону. Он, аккуратно еще раз пересмотрев кучу мусора, выудил из нее все остальные кусочки картины, собрал их вместе, и только потом, когда картина наконец приобрела свой первозданный вид, Ав позвал:

— Ав, Она, идите-ка вы сюда. Мне кажется, что я нашел что-то интересное…