Инспектор Лосев

— Был, — по-прежнему глядя в сторону, отрывисто произносит Катя. — Что из этого?

— Кто он такой?

— Не знаю…

— А Вера его любила?

— Да.

— Ну, и почему же они…

— Не знаю, — все так же раздраженно цедит сквозь зубы Катя. — Не хотела выходить за него, и все. Бред какой-то!

— Но все-таки должна же быть какая-то причина?

— Не знаю, не знаю. Она ничего не желала мне говорить!

— Но вы можете что-нибудь предположить?

— Интересно, что это я могу, по-вашему, предположить? Ну, болела она. Может быть, не хотела его связывать. Верка была до невозможности благородна.

Я качаю головой:

— Отпадает. Проверял. У нее была язва желудка. Не такая уж страшная болезнь.

— Ну, тогда не знаю! Надо же!.. — Она снова со злостью стукает кулачком по колену. — В голове не укладывается. Только звонить ей собралась.

— Это с ним Вера не хотела встретиться летом в Тепловодске?

— Вполне возможно.

— А где они познакомились?

— Там и познакомились. Впрочем, не уверена. Ведь у этой дурехи все надо было клещами вытягивать. Ну, что я теперь без нее делать буду?!.

— Вы никогда не видели этого человека?

— Представьте себе, один раз видела. Столкнулись. Он ведь не москвич. Я от нее уходила, а он явился. Приехал. Верка жутко смутилась, и я уж поспешила ретироваться. А хотелось бы с этим молодцом познакомиться.

— Если вы его сейчас встретите, то сможете узнать?

— Конечно. Зрительная память у меня отличная. Только мне встречаться с ним уже без надобности.

— А здесь его нет?

Я вынимаю из пиджака взятую у Нины фотографию и протягиваю ее Кате.

Фотография эта сделана где-то в окрестностях Тепловодска. Снята группа отдыхающих, среди них и Вера. Обычная экскурсия, человек двадцать. Весьма живописно расположились среди скал. Возле Веры, которая выглядит как-то смущенно, словно ей неловко фотографироваться здесь, стоит молодая женщина, она обняла Веру за талию и чему-то улыбается. А рядом расположились трое мужчин, молодые, темноволосые, в белых рубашках, у одного ворот расстегнут, двое других в галстуках. Вся эта группа держится как-то особняком от других экскурсантов.

Катя внимательно смотрит на фотографию, потом решительно указывает на одного из мужчин:

— Вот он. Точно. — И, неожиданно уронив фотографию на колени, прикладывает обе руки к вискам. — Боже мой, боже мой, что же с ней случилось, с моей Веркой?..

— Катя, вспомните, — прошу я. — Может быть, Вера называла вам его имя?

— Нет, нет, не называла…

— Тогда что-то еще об этом человеке. Постарайтесь вспомнить. Нам надо найти его. Ведь, скорей всего, это он был с Верой в тот вечер. Ну, с кем бы еще она могла пойти поздно вечером в такое глухое место, правда?

— Да, — грустно кивает Катя. — Только с ним. Но я… ну, убейте, ничего о нем больше не помню.

Я возвращаюсь к себе в отдел и по пути стараюсь систематизировать и обдумать все, что удалось узнать от Кати. Итак, получено первое достоверное свидетельство, что у Веры был любимый человек. Но отношения странные. Почему Вера не хотела выйти за него замуж? Нет, тут дело, конечно, не в ее болезни. Скорей всего, дело в этом человеке. Может быть, он женат, у него семья и Вера не хотела ее разбивать? Я уже достаточно знаю Веру, знаю ее благородство, ее совестливость, ее обостренную, прямо-таки болезненную честность и бескомпромиссность. Да, скорей всего, так оно и было. А тот человек настаивал, уговаривал, требовал, преследовал ее. И сердце рвалось к нему — вот что главное. Бедная девочка. В такой трудной, даже, как могло ей показаться, безвыходной ситуации недолго и покончить с собой. Да, наличие этого человека и всего запутанного узла вокруг него сильно подкрепляет версию о самоубийстве.

Но кто же этот человек? Он не москвич — это все-таки Катя вспомнила. Следовательно, становится вполне вероятным, что это кто-то из тех людей, кого назвали мне девушки в министерстве. Правда, Катя сказала, что Вера будто бы познакомилась с ним на курорте, но потом сама же усомнилась в этом. А тот факт, что этот человек тоже лечился там, позволит легче обнаружить его среди указанных мне людей. Сведения о них — а в списке семь человек — должны вот-вот поступить от товарищей с мест.

Ну и ситуация, черт возьми! Одновременно подкрепляются фактами две прямо противоположные версии, и обе становятся все более вероятными.

Я приезжаю к себе в отдел и первым делом направляюсь к нашему секретарю Галочке. При виде меня она улыбается, кивает, и я уже догадываюсь, что меня ждут какие-то новости. Действительно, Галя выкладывает передо мной шесть листов бумаги со стандартной «шапкой» и грифом «секретно», шесть сообщений на мое имя от товарищей из Латвии, Херсонской области, Краснодарского края, Белоруссии, Калининской области, Горьковской, Шесть ответов на мой запрос о людях из известного уже вам списка.