Инстинкт Бабы-Яги

- Конечно, в России-то восемь месяцев холод стоит. Печальное место, не удивлюсь, если узнаю, что большинство жителей, тех, кто сейчас имеет здесь квартиры, одолевают всякие заболевания: онкология или чего похуже. Аура тут тяжелая, черная…

Я не понял слова «аура», а спрашивать, что оно означает, не стал, но с тех пор всегда, стоит мне оказаться вблизи шоссе Энтузиастов, как начинает щемить сердце и болит голова.

На улице Пруд Ключики практически не было жилых домов, но на нее выбегало множество безымянных крохотных переулочков, в одном из них и отыскался нужный дом. Я с сомнением посмотрел на строение, больше всего напоминающее барак: двухэтажное, с облупившейся штукатуркой. Дверь подъезда была нараспашку, и когда я приблизился к ней, то понял почему. Она висела на одной петле, и закрыть ее не представлялось возможным.

Я набрал в легкие побольше воздуха и вошел внутрь. На лестнице было темным-темно, тут не горела ни одна лампочка. Слабый свет должен был проникать через заросшее грязью окно на лестнице, но на улице стемнело, и я начал чиркать зажигалкой, пытаясь осветить номера на дверях. Но их не оказалось. Я имею в виду таблички с номерами квартир, двери были на местах. Похоже, в этом доме вообще не жили люди. Потому что на мой стук никто не откликался.

В полном недоумении я поднялся на второй этаж, толкнулся в первую попавшуюся дверь и внезапно влетел внутрь квартиры. Она была не заперта. Здоровенная бабища в красном байковом халате отложила в сторону нож и хмуро поинтересовалась:

- Тебе чаво? Ишь, вломился без спросу. Я попятился назад. В квартире не было никакого намека на прихожую, вы сразу оказывались на кухне.

- Извините, на первом этаже двери не открывали, я думал, что и тут никого нет.

- Так их всех уж выселили, - неожиданно мирно ответила баба и подняла крышку, закрывающую черную чугунную сковородку. Я чуть не задохнулся, в нос ударил мерзостный запах. Похоже, тетка жарила на машинном масле котлетки из ближайших родственников кота Василия.

- Ищешь кого? - полюбопытствовала она и принялась тыкать вилкой в содержимое сковородки.

- Да, - ответил я, стараясь не дышать, - Олега Анатольевича Колпакова.

Липкая вонь прочно поселилась в носу, внедрилась в мозг, и я испугался, что впервые в жизни упаду, словно истеричная дамочка, в обморок.

Но тут хозяйка, на мое счастье, вернула крышку на место, - вытерла руки о халат и усмехнулась:

- Ишь ты, нету здесь такого.

- Он в восемнадцатой квартире живет, фотограф.

Баба рассмеялась:

- А-а, так бы и сказал. Только его Ванькой зовут, да и какой он мастер? Пьянь подзаборная! Ступай туда.

- Куда? - не понял я.

Хозяйка указала толстой короткопалой ладонью на дверь, ведущую в глубь квартиры.

- Туда.

Ничего не понимая, я потянул ручку двери и оказался в длинном коридоре, конца которого не было видно.

- Шагай спокойно, - напутствовала бабища, - восемнадцатая комната последняя.

Тут только до меня дошло, что это общежитие, множество комнат с одной, общей, кухней.

В потолке горело несколько тусклых сорокаваттных лампочек, стены были выкрашены в грязно-зеленый цвет. Очевидно, тут все же жили люди, потому что из-за дверей раздавались разные звуки. В одном месте ругались, в другом плакал ребенок, в третьем орал дурным голосом мужчина:

- Эй, наливай, ищо давай!

Никогда до сегодняшнего момента мне не приходилось бывать в подобном месте, я и предположить не мог, в каком кошмаре обитают некоторые москвичи!

Наконец я дошел до последней двери и постучал согнутым пальцем о филенку.

- Заходь, - донеслось изнутри.

Я шагнул в комнату и вновь ощутил приступ дурноты. Узкое, пеналообразное помещение напоминало комнату, в которой жил Раскольников ‹Родион Раскольников - главный герой романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание».›. Правда, меблирована она была иначе.

Посреди нее громоздился двухтумбовый письменный стол, заваленный всякой дрянью. Возле одной стены маячила самая простая раскладушка без матраса, накрытая серо-синим застиранным байковым одеялом. У другой стены громоздились картонные коробки, из которых торчали грязные шмотки.

- Тебе чего? - сиплым голосом спросил мужик, сидевший на раскладушке.

Хозяин был, очевидно, мой ровесник, но, надеюсь, я выгляжу намного лучше.

- Где можно увидеть Олега Анатольевича? - Я решил сразу хватать быка за рога.

Хорошо хоть в этой грязной комнате не пахло никакой едой, в воздухе лишь витал запах дешевых сигарет и чего-то горького, похоже, лекарства.

- Зачем тебе Олег? - поинтересовался неопрятный мужик и поскреб голову грязными пальцами. - Ты, что ли, хотел на съемку нанять? Звонил, да? Так я лучше сделаю! Олег не умеет классно работать.

Поняв, что хозяин сейчас станет изо всех сил добиваться заказа, я быстро сказал:

- Вас ведь вроде Иваном зовут?

- Не-а, - протянул хозяин, - Митькой. Я удивился:

- Только что на кухне я встретил женщину, она сказала, что в восемнадцатой комнате Ваня живет.

Фотограф с трудом поднялся на ноги и поддернул замызганные спортивные штаны.

- Кто сказал, где, чего…, наплевать. Я Митя, и проживаю здесь пятнадцатый год, чтоб ему сгореть!