Инстинкт Бабы-Яги

На обратной дороге машин прибавилось, но пробок не было, и я без особого труда докатил до харчевни «Солнечная пицца». Вчера, когда договаривался с Кудимовым о встрече, хотел приехать в редакцию «Микроскопа», но Сергей решительно заявил:

– В полдень, в трактире, в это время я обедаю.

Пришлось согласиться на его условия. Впрочем, когда я нашел Сергея и сел за столик, выяснилось, что трапезничать борзописец собрался за мой счет. Я не слишком люблю журналистов, во всяком случае, тех, которые копаются в чужом грязном белье. Понимаю, конечно, что спрос рождает предложение и что во многих людях сильно желание подсмотреть в замочную скважину за сородичами, но сам не читаю издания типа «Микроскоп».

Сергей оказался неприятным типом. Высокий, болезненно худой, с плохими, выщербленными зубами и маленькими, близко посаженными, бегающими по сторонам глазками, он производил отталкивающее впечатление. Впрочем, вымой парень длинные, свисающие до плеч патлы, может, и стал бы приятнее. Честно говоря, мне не слишком хотелось пожимать ему руку. Но Сергей протянул ее мне. Я быстро коснулся влажной ладони, незаметно вытер свою руку о край скатерти и натянуто улыбнулся.

Сергей схватил лежащую перед ним вилку и, вертя ее в пальцах, сказал:

– Ну, пока еду не принесли, выкладывай.

– Что? – Я решил поддержать разговор.

– Как – что? – заржал журналист. – Зачем звал? Какой компромат приволок? На кого? Имей в виду, сведения о Кате Пупкиной, главной певице вокзального ресторана Мухосранска, меня не привлекают! У тебя что? Фото? Вымай!

Я вытащил удостоверение. Сергей внимательно изучил книжечку и крякнул:

– Так. И зачем я тебе понадобился? Небось в твоем бизнесе, напротив, платят за молчание.

– Не всегда, – улыбнулся я, – иногда мы отсчитываем деньжонки тем, кто вовремя раскрывает рот.

Сергей швырнул вилку на скатерть.

– Меньше чем за сто баксов я даже не зевну.

Преодолевая отвращение, я открыл портмоне, демонстративно пересчитал зеленые купюры, выданные мне Норой на непредвиденные расходы, и сказал:

– Сначала ответь, ты знал Олега Колпакова?

– Ну, – кивнул Сергей, – слышал про такого, фотограф.

– Он передал тебе пакет с негативами, отчего не напечатал снимки, ведь Олег умер?

Сергей обнажил гнилые зубы:

– А зачем? Ничего особенного на фотках нет!

– Насколько я знаю, на них была запечатлена девочка…

– Ага, – хмыкнул Сергей, – девочка-припевочка! Не смеши меня, девочкой она была так давно, что и не помнит. Порнуха! Мы такое не даем, кстати, и законом запрещено.

Я поморщился. Вот врун. Вчера я купил «Микроскоп», чтобы познакомиться с этим изданием, и обнаружил более чем откровенные снимки известной эстрадной певицы, сделанные явно исподтишка.

– А вот вчера на ваших страницах поместили весьма интересную подборку, – не удержался я.

Сергей хмыкнул:

– Да уж, больше таких не будет.

– Что так? Вы меняете профиль издания? Станете теперь писать об искусстве? – съехидничал я. – Это денег не принесет.

– Точняк, – заржал журналист, – бабки можно огрести только на голой жопе.

– Почему же вы решили не публиковать откровенные фото?

Тут появился официант, и Сергей начал быстро резать кусок мяса. Ел журналист неопрятно, капая соусом на стол. Сначала порезал отбивную на мелкие кусочки, затем отложил нож и принялся суетливо запихивать в рот мясо, картошку, овощи, изредка помогая себе большим пальцем левой руки. Мне такое поведение за столом запретили года в два. Все детство я просидел около тарелок, держа под мышками две книги. Стоило расстопырить локти, как тома с грохотом рушились на пол. Николетта мигом засовывала книги назад, приговаривая:

– Вава, приличный человек никогда не отставляет локти, когда садится есть. Учись вести себя правильно, немедленно возьми нож.

Но Сергея в раннем детстве никто не ругал за неумение пользоваться столовыми приборами, поэтому прилично есть он не научился. Впрочем, ему, очевидно, не объяснили и про необходимость мыться хотя бы дважды в неделю, а поход к стоматологу и парикмахеру юноша явно считает бесполезной тратой времени.

Я подождал, пока он соберет куском хлеба остатки подливки, и повторил вопрос:

– Почему же вы решили отказаться от материалов папарацци?

Сергей отодвинул пустую тарелку, громко рыгнул и велел официанту:

– Кофе, двойной эспрессо, сахар не класть.

Потом он достал сигареты, с наслаждением закурил и заявил: