Инстинкт Бабы-Яги

Я запер машину и внезапно остановился. Родного подъезда! Ну не странно ли, до сих пор даже мысленно я называл место, где живу последние годы, «квартира Норы», домом для меня оставались родительские апартаменты, где обитает Николетта. И вот надо же, «родной дом»! Я пошел к подъезду, потянул на себя тяжелую дверь и снова замер. А ведь все не так плохо, как кажется. Честно говоря, раньше мне было немного тоскливо исполнять обязанности секретаря фонда «Милосердие», а ремесло детектива поначалу я считал просто отвратительным. Но сейчас должен констатировать, что погоня за преступником может быть увлекательным делом. Я вовсе не так глуп и наивен, как считает Элеонора, и у меня имеются кое-какие собственные соображения.

Глава 27

Хриплый женский голос произнес «алло» в тот момент, когда я, решив, что никого из хозяев нет дома, уже хотел положить трубку.

– Слушаю, – повторила дама и кашлянула, – это кто?

– Разрешите представиться, Иван Павлович.

– Ой, фу-ты ну-ты, – рассмеялась женщина, – какой цирлих-манирлих, ты, часом, не князь?

– Я хотел бы побеседовать с Леонидом Михайловичем, – невпопад ответил я.

– За каким… он тебе сдался? – заржала собеседница. – Валяй ко мне, посидим, погутарим. Только бутылку прихвати, «Хеннесси», другое не пью. Чао, бамбино!

– Адрес подскажите, – быстро осек ее я.

– Пиши, котеночек, – промурлыкала дама, – самый центр.

Часа через полтора я, вооруженный сосудом с благородным напитком, нажимал на кнопку звонка. Беглого взгляда на входную дверь хватило, чтобы понять: здесь обитают люди, не привыкшие считать не только рубли, но и тысячи.

Огромная дверь из цельного массива дерева, украшенная антикварной бронзовой ручкой, распахнулась. На пороге возникла девушка в джинсиках-стрейч и водолазке цвета маренго.

– О-о-о, – издала она трубный вопль, – коньячок прибыл! Раздевайся, дружок, иди сюда.

Меня буквально втолкнули в гостиную, которая выглядела самым удручающим образом: белая кожаная мебель, стеклянный столик, ножкой для которого служила псевдогреческая статуя, в углу тихо журчал фонтанчик и вдоль стен стояли буфеты из красного дерева с фарфоровыми медальонами. Хозяйка достала два фужера, щедро налила их до краев и, не заботясь о закуске, быстро опрокинула в себя один.

– Давай, – поторопила она, ставя пустой пузатый бокал на столик, – догоняй.

Я пригубил коньяк и решил приступить к допросу.

– Скажите, пожалуйста, Инга Владимировна…

Хозяйка рассмеялась:

– Давай без отчества, похоже, я младше тебя.

Я с сомнением посмотрел на нее. Слов нет, фигура у жены Леонида Михайловича девичья, что, учитывая привычку выпивать без всякой закуски, неудивительно. Возраст женщины выдают в основном шея, лицо и руки. Первая была прикрыта водолазкой, второе длинной, ниже бровей, челкой. Инга периодически сдувала волосы, и на короткое время мельком показывались глаза, но потом пряди волос вновь прикрывали лицо, руки разглядеть я не успел. Инга плюхнулась на диван и продолжила:

– Сначала выпей, потом побазарим.

– Пока не хочется.

– Давай глотай.

– Честно говоря…

Хозяйка вскочила на ноги, наполнила свой фужер и велела:

– До дна, иначе разговаривать не стану. Ну… Смотри, как надо!

И она вновь опустошила фужер. Делать нечего, пришлось последовать ее примеру. Я люблю коньяк и смею думать, что понимаю в нем толк. Благородный «Хеннесси» надо пить не спеша, тихонько согревая бокал с лучисто-коричневой жидкостью в ладонях. Именно поэтому фужеры для коньяка имеют пузатую форму, с довольно широким дном и узким верхом. На донышко капают, именно капают виноградный сок, который монахи из провинции Коньяк научились превращать в неземной напиток. Вот водку можно опрокидывать залпом, а «Хеннесси» ни в коем случае. Его следует пить медленно, наслаждаясь цветом, ароматом и вкусом. Но у Инги было иное мнение по этому поводу. Она снова наполнила бокалы, поставила бутылку на стол и хмыкнула:

– Скоро кончится, чего только одну купил, сейчас за другой отправишься. Пей до дна, ну, давай на брудершафт.

Проклиная собственную мягкотелость и податливость, я взял даму под руку. Инга мигом выхлестала спиртное, я же лишь отхлебнул.

– Эй, эй, – сердито велела она, – на брудершафт до дна положено, иначе врагами расстанемся.

Сейчас, вспоминая произошедшее, я могу сказать в свое оправдание всего две вещи. Днем я не успел пообедать, а утром выпил лишь кофе, и ударная доза спиртного свалилась в практически пустой желудок. Еще у меня было отвратительное настроение, а в горле что-то царапало, очевидно, начиналась простуда. Все сложенные вместе факторы вкупе с коньяком дали неожиданный результат. Инга показалась мне милой, даже привлекательной женщиной, скорей всего, ей лет тридцать пять, не больше. Поднялось настроение, начинающаяся боль в горле исчезла. Мне стало очень уютно, тепло и как-то спокойно.

– Хороший коньячок, – усмехнулась хозяйка, – давай добьем бутылочку.

Дальнейшее помнится смутно. Вроде потом на столике появился еще и графин. Затем мы пошли по коридору… в лицо ударил свет… голова упала на что-то ядовито-розовое… в носу защекотало…

Глава 28