Инстинкт Бабы-Яги

Я чихнул и открыл глаза. Надо мной парил незнакомый потолок самого невероятного вида – голубого цвета, украшенный густой бело-золотой лепниной. На секунду я изумился, через мгновение растерялся. Где я нахожусь? Комната казалась незнакомой. Большая по метражу, она практически не имела свободного пространства, слишком много в ней было мебели. Огромный шкаф для одежды, зеркало в витиеватой раме, стоящее на комодике, штук восемь пуфиков, три кресла, диван. На окне болтались бархатные занавески, а посреди спальни возвышалась здоровенная кровать, на которой в полном недоумении возлежал я. Мебель и ковер были бело-голубого цвета, портьеры и постельное белье ядовито-розового, к тому же их украшало неисчислимое количество рюшечек, воланов, кружев и складочек.

Я попробовал пошевелиться. Получилось плохо, голова болела немилосердно, внутрь черепа словно поместили шар из ртути, и он теперь медленно перекатывался от одного виска к другому, вызывая тягучий приступ тошноты. Сесть удалось с третьего раза, и только тогда я сообразил, что нахожусь на ложе не один. С правой стороны, среди горы одеял и подушек, виднелась спутанная копна темных волос. Я попытался включить мыслительные способности. Кто это? Вика Хогарт? Но мы же с ней поругались, и потом, у Вики в спальне современный интерьер, в котором преобладают белый цвет и предметы из нержавеющей стали.

Я уставился на незнакомую голову. Если признаться честно, в подобной ситуации оказался впервые, совершенно ничего не помню, ни как зовут даму, ни где с ней познакомился, ни то, что делал до того, как очутился в сей чудовищной опочивальне.

Когда Миша Тарубин, один из моих добрых знакомых, с усмешкой говорил: «Представь, Ванька, открываю утром глаза и сообразить не могу, как же эту соску зовут», я ему не верил.

Правда, Тарубин – самозабвенный ловелас, готовый бежать с высунутым языком за любой короткой юбчонкой. Один раз он на моих глазах вытащил из кармана бумажку и начал сокрушаться:

– Ну чей же это телефон? Скажи на милость! Наверное, хорошенькая, раз номер телефона взял.

Я не удержался от ехидного замечания:

– Ты бы еще приобрел привычку рядом приписывать имя.

– О том и речь, – вздохнул Мишка, – всегда ведь кличку указываю, а тут, смотри.

Я взял листок и не сумел сдержать улыбку. На косо оторванной бумажке были накорябаны цифры, а рядом стояло «баба».

– Зато ты теперь знаешь, что это номерок не мужика, а бабы, – развеселился я, – позвони, не стесняйся, и спроси: «Баба, тебя как величать?»

Мишка вырвал из моих рук писульку.

– Можешь ржать сколько угодно, но я частенько не помню с утра, как их зовут. Постель еще не повод для знакомства.

Но я ему не поверил, посчитал это заявление своеобразным мужским кокетством, и вот теперь сам оказался в подобной идиотской ситуации. В голову пришла замечательная идея. Надо хватать одежду, вон она неаккуратной кучей валяется на ковре, и бежать. Авось девушка не проснется.

Но не успел я откинуть жаркое пуховое одеяло, как голова на соседней подушке поднялась и прохрипела:

– Эй, ты кто?

– Иван Павлович, – машинально ответил я и тут же обозлился на себя за глупость.

Более кретинского положения и не придумать. Лежу голый в постели рядом с обнаженной женщиной и представляюсь по имени-отчеству.

Дама зашевелилась, потом довольно легко села, отбросила со лба волосы и заявила:

– И чего у нас было?

Я вздрогнул. Да ей лет пятьдесят, никак не меньше, или она просто плохо выглядит? Во всяком случае, внешность совершенно не в моем вкусе. Маленькие глазки тонут в опухших веках, излишне длинный нос нависает над тонкими губами, кожа нездоровая, серая, с россыпью то ли веснушек, то ли старческих пигментных пятен… Впрочем, как говорит тот же Мишка: «Не бывает некрасивых женщин, бывает мало водки».

Сколько же я вчера выпил, если совсем ничего не помню?

– Эй, – ткнула меня ногой сокроватница, – может, кофейку сделаешь?

Я встал, натянул брюки и, старательно борясь с тошнотой, пошел по коридору в поисках кухни. Квартира, оказавшаяся огромной, не навевала никаких воспоминаний, я явно был тут впервые.

Пошарив бесцельно на полках, я вновь вернулся в спальню.

– Будьте любезны… э… я никак не могу найти кофе.

Женщина, стоявшая перед зеркалом, резко обернулась. Сейчас она выглядела намного лучше, чем пять минут назад. Лицо приобрело здоровый цвет, очевидно, дама воспользовалась косметикой.

– Посмотри на полке под подоконником, – велела она и добавила: – Меня зовут Инга, если тебя не смущает факт знакомства после бурной ночи.

В моей голове мигом все стало на место. Инга! Жена Головкина! Вчера я привез ей полуторалитровую бутыль «Хеннесси», и мы «уговорили» емкость минут за двадцать.

– Ты вообще кто такой? – удивилась Инга. – Как сюда попал?

– Наверное, нам лучше сначала выпить кофе, – ответил я и лучезарно улыбнулся.

Если вы думаете, что Инга захлопотала у плиты, готовя для неожиданного любовника питательный завтрак, то глубоко ошибаетесь. Кофе варил я, а в огромном, напоминающим подводную лодку холодильнике не нашлось никаких продуктов.