Инстинкт матери

Сильвэн согласился и осторожно положил туда свою ношу, сразу же расправив тело во всю длину. Тифэн поставила рядом несколько открытых коробочек и тюбиков с барбитуратами и пустую бутылку из-под виски.

Несколько секунд оба передохнули, чтобы оглядеть результат своих действий и прикинуть, не упустили ли чего. Ни одна деталь не должна была смутить или вызвать сомнение, что это самоубийство.

– Подожди! – крикнула вдруг Тифэн.

– Что?

– Я сейчас вернусь!

Она ринулась на террасу, точно повторив уже проделанный путь, и через несколько минут вернулась, держа в руке бумажник.

– Что ты делаешь? – спросил обеспокоенный и заинтригованный Сильвэн.

Не отвечая, она открыла кожаную обложку, вытащила оттуда сложенный вдвое листок и протянула мужу. Он развернул листок и прочел всего два слова, написанные рукой Летиции:

«Прости меня».

– Это еще что такое? – удивился он.

– Она мне давно это написала…

– И за что она просит ее простить?

– Потом расскажу. Нам нельзя здесь оставаться, вот-вот вернется Давид.

Она положила листок на низкий столик возле дивана, так, чтобы он был на виду, и в последний раз оглядела гостиную. После этого они вышли из дома, не забыв закрыть за собой застекленную дверь террасы.

Глава 58

Тифэн была права, когда хотела поскорее уйти из дома Брюнелей: не успели они дойти до своего дома, как Давид стал звонить и стучать им в дверь. Немного ошалев от быстрой смены событий, Тифэн все-таки успела пропитать хлопчатую тряпку сильным снотворным – что входило в ее план – и, перед тем как открыть дверь, отдать ее на хранение Сильвэну.

– Ты должен набросить тряпку ему на голову, как только он войдет в прихожую, – шепотом сказала она. – И надо это сделать внезапно, иначе ничего не получится!

– Ладно, я знаю, как это сделать!

Сильвэн встал в нишу за дверью, чтобы открытая створка загородила его. Они в последний раз взглянули друг на друга, подав знак, что готовы, и Тифэн открыла дверь.

Она и рта не успела раскрыть, как Давид бросился на нее, схватил за ворот блузки и прижал к стене. Воспользовавшись внезапностью ситуации, он буквально втиснул ее в переборку и надавил ей предплечьем на горло, постепенно усиливая давление. Тифэн задохнулась и вцепилась обеими руками в руку Давида.

– Где Мило?! – рявкнул он, приблизив свое лицо к ее лицу.

Говорить Тифэн не могла и отчаянно брыкалась, пытаясь освободиться. Давид ненадолго ослабил хватку, ровно настолько, чтобы она могла что-то сказать.

– Давид, что на тебя нашло?

– Где Мило? – повторил он, теряя последние крохи самообладания.

– Наверху… Он спит! – не без усилия проговорила она.

Давид еще немного ослабил давление и с подозрением впился взглядом в глаза Тифэн.

– Слушай меня хорошенько, гадина. Я не знаю, что ты сделала с Эрнестом, и не знаю даже, за что ты его убила. Но знаю точно, что он погиб из-за тебя. Так вот…

Закончить фразу он не успел: у него за спиной возник Сильвэн. Он с силой прижал тряпку со снотворным прямо к носу Давида. Изумленный Давид выпустил Тифэн и попытался стряхнуть с себя Сильвэна, резко повернувшись вокруг своей оси. Ему удалось чуть пошатнуть противника, но хватку тот не ослабил. Сильвэн крепко вцепился ему в плечи, и это позволило ему просто крутануться вместе с Давидом. В ярости от того, что дал себя провести, как новичка, Давид отчаянно отбивался, тесня агрессора и вжимая его в стенку. При каждом броске, застревая между нишей в стене и телом Давида, Сильвэн чувствовал боль в исцарапанной спине, но держался стойко.

Тифэн, высвободившись из рук Давида, с ужасом наблюдала за этим поединком.

Был момент, когда ей хотелось схватить что-нибудь тяжелое и ударить Давида по голове, но делать этого было нельзя: тогда рухнет весь их план. Малейший след нападения на теле Давида все испортит.

Но снотворное начинало потихоньку действовать: атаки Давида становились все менее и менее яростными, и он стал пошатываться. Воодушевленный перспективой быстрой победы, Сильвэн еще крепче прижал тряпку к его носу.

Прошла минута – и Давид съехал вниз по стенке, увлекая за собой Сильвэна.

Тифэн подбежала к мужу и помогла ему подняться: он оказался внизу под падающим Давидом, и тот его изрядно помял.

– Ты в порядке?

Сильвэн кивнул, переводя дыхание и приходя в себя.

– Он чуть нам все не испортил…

– Не будем терять времени! Его еще надо затащить к нему в дом!

* * *

Перетащить Давида через изгородь было гораздо труднее, чем Летицию. До такой степени труднее, что Тифэн уже чуть не решила тащить его через улицу. Но риск был слишком велик: если они с Тифэн будут болтаться по улице туда-сюда, то кто-нибудь из соседей их обязательно заметит, посмотрев в окно. Чертовы соседи! И Тифэн, к своему огорчению, поняла, что другого выхода у них нет. У нее, правда, не хватит сил принять Давида с другой стороны изгороди, как она принимала тело Летиции. Если Сильвэн ей не поможет, то тело Давида упадет на камни террасы, и на нем наверняка появятся подозрительные гематомы.

– Нам нужно чем-то амортизировать падение, – заметил Сильвэн. – Поднять-то мы его поднимем, даже на высоту изгороди, а вот вниз придется бросать.

– Матрас!