Инстинкт мести

– Забыли снять. Мне так сказали, – врала Ася без зазрения совести. – За что купила, за то продаю.

– Понимаю. – Ульяна заглянула в сотовый. – Тебе повезло. Я его номер еще не удалила. Записывай.

– А телефон Марии Ивановны у тебя тоже есть? Она оставила в кабинете кое-какие вещи, надо бы ей передать.

– Есть. – Ульяна продиктовала. – Кстати, Мария Ивановна здесь неподалеку живет. Она меня пару раз на чай приглашала. Хорошая тетка, гостеприимная. И варенье у нее из черной смородины очень вкусное, со своей дачи. Адрес на всякий случай тоже запиши. Может, мимо придется идти, так сама и занесешь вещи. Нечего бабульку зря гонять. И привет от меня непременно передай. Скажи, что без нее скучаем.

Теперь домой, спать, а завтра с новыми силами Ася примется за расследование. А как же работа? Работой она теперь будет заниматься параллельно.

Мать встретила ее упреками:

– Асенька, девочка, ну нельзя же так! Можно же было хоть раз за день позвонить? И сама не звонишь, и трубку не берешь.

– А разве я раньше тебе с работы звонила?

– Конечно, звонила.

– Извини, буду и впредь позванивать. Может, все-таки накормишь?

– Еда на столе. Уже который раз подогреваю. Как ты не понимаешь, я же волнуюсь за тебя.

– А ты не волнуйся. Со мной все в порядке.

Ася смотрела на великолепно выглядящую матушку, и в ее душу закрадывались сомнения: а в самом ли деле она так переживает за дочь, как хочет показать?

Кажется, Ася осталась в одиночестве со своей тоской по отцу. А нужна ли она ему – чья-то тоска? Он, наверное, оттуда, сверху, уже по-иному смотрит на их земную жизнь.

После ужина Ася приняла душ и наконец добралась до вожделенной кровати, о которой мечтала последние три часа. Уля права: сама себя не пожалеешь – никто не пожалеет. Даже матушка?

На следующее утро Ася встала пораньше, чтобы не встретиться с матерью и уйти до того, как та проснется. Это Ася была ранней птичкой, а матушка совой, для которой ложиться поздно – норма, а вставать рано – подвиг. Но та уже была на кухне, а завтрак на столе. Хочешь не хочешь, а общаться придется. Хорошо, что утром все кажется не таким мрачным, как с вечера.

– Ты сегодня так же будешь работать, допоздна? Мне это не нравится. Неужели Игорь не может дать тебе работу полегче?

– Я же не дрова рублю.

– Иногда бывает лучше дрова рубить, чем по ночам шастать неизвестно где. Я сегодня же ему позвоню.

– Не надо никому звонить. Вчера Следопыт отпустил меня рано. Просто я зашла с Верой и Катюхой в кафе.

– Не ври! Они вечером звонили и сказали, что ты уже третий месяц отказываешься от встреч. Трубку надо брать, когда тебе звонят.

– А если я на задании? Нечего мне названивать во время работы. Сама позвоню, если что.

– Не нужны мне твои «если что». А если мне станет плохо?

– Хорошо-хорошо! Я же сказала: сама буду звонить.

– И брать трубку, когда буду звонить я.

– Буду брать.

Ася выскочила из дома, словно за ней гнались с собаками. Нет, ну вот как такое может быть, что в огромной и почти пустой квартире в сто с лишним квадратных метров ей, Асе, нет никакого покоя? Опять это пресловутое «почти». Почему оно всегда и всем портит жизнь?

Она спустилась в метро и попала в свою стихию: многолюдье, давка, толкотня, стоическое терпение одних и еле скрываемое раздражение других. Только здесь Ася могла отдохнуть от мучивших ее мыслей. Только здесь была способна взглянуть на свою жизнь глазами других людей и понять, что бороться за свое место под солнцем приходится не только ей, но всем и каждому по отдельности. И если бы люди помогали друг другу, легче бы стало жить. Но каждый пытается разобраться со своими скелетами в шкафах в одиночку, поэтому получается так, как получается… Сама-то хоть поняла, что хотела сказать?

Летучки сегодня нет, так как Зацепина «вызвали на ковер», только пока неизвестно, на чей именно. Неужели он за каждую подобную статью получает по шапке? Ну и работу он себе выбрал. Да еще Асю втянул.

Но если уж совсем честно, то хоть и трудно приходится, ей определенно нравится в этом осином гнезде. Жизнь кипит, клокочет, все куда-то мчатся сломя голову и заставляют еще быстрее бегать других – например, органы и прочие структуры, мечтающие, чтобы их оставили в покое. И правильно делают. Даже незабвенный Максим Горький когда-то писал, что «никогда по-настоящему великие писатели не пели хвалебных песен явлениям социальной жизни. Хвалили ее только те, чьи книги уже забыты».

Так что вперед, господа писатели-журналисты! «Народ ждет от нас только правды, и ничего, кроме правды, мы ему не имеем права выдавать», – с гордостью думала Ася. СМИ как «четвертая власть» сама, конечно, законы не принимает, не исполняет и не судит тех, кто их нарушает. Но при этом на все про все имеет собственное мнение, свою точку зрения, влияя на общественное мнение, которое в ее руках превращается в действенную силу. Поэтому и пользоваться ею нужно со всей осторожностью, чтобы ненароком не наломать дров.