Инстинкт мести

– Но вас тоже было двое, учитывая того, кто лежит в холле. А у тебя еще и пистолет в руках.

– Ну да, с глушителем. Особенно полицию порадует глушитель.

Сольников, не опуская пистолет и не спуская глаз с Аси, мгновенно свинтил глушитель и сунул его в карман.

– Так тебе больше нравится?

– Полиция все равно догадается, что это лишь чья-то бездарная подтасовка фактов. А раз убиты Трунов и Копцова, то следователь Следственного комитета Ростоцкий, который сейчас занимается банком «Солли» и которого я хорошо знаю, обязательно заподозрит, что есть кто-то еще, кому выгодно все списать на эту парочку, а самому остаться в тени.

– Да, но твое убийство выгодно только Трунову и Копцовой. А если вы поубивали друг друга во время разборки, то и искать больше некого. Какая же ты наивная! И слишком хорошо думаешь о полиции. Ничему-то тебя жизнь не научила. Это они только в кино и книжках такие проворные, что непременно находят преступников.

– А вот вы полицейских недооцениваете. И это вам с рук не сойдет.

– Уже сошло. Убийцу твоего отца так и не нашли, да и искать перестали. До Копцовой тоже не смогли добраться и смерть Евсеевой записали как несчастный случай. Не говоря уже о Берлицком, который покончил жизнь самоубийством. Ты думаешь, они теперь так вот просто откажутся от моей удобной для них и хорошо продуманной версии? Ошибаешься. Зачем им лишние висяки, да еще в количестве четырех трупов?

– Значит, Копцовой тоже уже нет в живых?

– Ее тело наверху, в комнате твоей матери. А ты как хотела? Чтобы Копцова сидела где-нибудь в засаде и слушала наш разговор? Если бы не Трунов, я бы с ней не справился… Ну что, пойдем и мы наверх? Пора заканчивать этот спектакль. Будет лучше, если тебя найдут рядом с матерью. Так не только трагичнее, но и правдоподобнее. Копцова тебя тяжело ранила, а ты добралась до матери и только возле нее отдала концы.

Ася почувствовала, как от ужаса ее тело словно каменеет, и сердце щемит так, что не вздохнуть. Сможет ли она незаметно вытащить пистолет? Сольников не спускает с нее глаз, следит за каждым движением. Ася убрала со стола затекшие ладони и принялась их растирать.

– Нет-нет, голуба моя, ручки на стол. Иначе и ойкнуть не успеешь, как пулю в лоб схлопочешь.

– Но я устала так сидеть.

– Потерпи немного. Скоро для тебя все закончится. И для меня тоже.

– У вас столько денег, что вы спокойно могли бы уехать за границу и жить там, ни о чем не переживая. Зачем вам это?

– Чтобы самому выжить, голуба моя. Самое бесценное, что у меня есть, – это моя жизнь. Трунов и Копцова – уже отработанный материал. На первом же допросе они свои деяния свалили бы на меня, и я превратился бы в глазах закона в руководителя банды. Если бы они и отделались большими сроками, мне грозило бы пожизненное. А этого я допустить никак не мог. Поэтому и мне напоследок пришлось замарать свои чистые руки… Ну что – наговорилась перед смертью? Тогда пойдем. У меня сил осталось только на то, чтобы завершить начатое.

Сольников снова потер левой рукой грудь, не выпуская пистолета из правой и держа на мушке Асю.

– А потом сяду на самолет, и ноги моей здесь больше никогда не будет.

Ася оглядывала это жалкое на вид существо, истекающее потом и умирающее от страха, и если бы собственными глазами не видела, как Сольников решительно расправляется с Труновым, наверное, даже не поверила бы, что он способен кого-то убить. Нет, ну не дура ли?! Он прямо в глаза ей говорит о том, что сейчас убьет их с матерью, а у нее такой хаос в голове.

Потому что она тоже волнуется. Перед убийством, которое должна совершить. Да, поступить с этой нелюдью надо так, как та хочет поступить с Асей. Если успеет… Сольников поднялся и махнул пистолетом, предлагая Асе тоже встать. Если у нее получится быстро выхватить пистолет, сможет ли она попасть в цель?

– Выйди из-за стола и медленно пройди мимо меня к выходу, – торопил Сольников. – И без резких движений.

– Выхожу, выхожу. – Ася поднялась и стала огибать стол с левого края, где лежала стопка газет. – Эдуард Андреевич, а ведь о вас в нашей газете написано только хорошее. Не верите, почитайте. – Ася приподняла край стопки.

– Ничего я не собираюсь… – начал было Сольников и, ошеломленный, застыл на доли секунды, увидев в ее руках пистолет.

Ася уже жала на спусковой крючок. Выстрелы прозвучали почти одновременно и так неожиданно громко, что она даже оглохла. Задохнувшись от страшного удара в грудь, разрывающего тело невыносимой болью, Ася мельком увидела, как Сольников дернулся и начал оседать. Глаза окутала пелена, и комната поплыла куда-то в сторону. Ася выронила пистолет и рухнула на пол.

Глава 20

Очнулась Ася только в больнице. Невыносимая жажда сушила губы, грудь стягивала тугая повязка крест-накрест: неужели из-за нее Асе так трудно дышать? Мать сидела рядом и держала Асю за руку.

– Асенька, солнышко, наконец ты очнулась. – На глазах ее выступили слезы. Она смотрела на бледное осунувшееся лицо дочери и плакала от радости.