Инстинкт мести

– Желательно чуть не по минутам расписать весь день и всю ночь на первое сентября, чтобы выявить, кто и где был и каким образом вы оказались в одном месте.

Ася рассказала обо всем, что с ней произошло в этот злополучный страшный день, который начинался так многообещающе и завершился так трагически. Ростоцкий, склонившись над папкой, заполнял протокол допроса, иногда задавая вопросы или уточняя.

Около двух часов они провели вместе, встречаясь изредка взглядами, и Ася понимала, что между ними не может быть ничего, что выходило бы за рамки делового сотрудничества. А сейчас она и вовсе выступала как свидетель, потерпевшая и убийца в одном лице.

Только теперь, когда ей пришлось до мельчайших подробностей вспомнить события той ужасной ночи, она по-настоящему осознала, что убила человека. Хотя вряд ли Сольникова после его деяний можно назвать человеком, и все же факт остается фактом, а убийство – оно и есть убийство. Пока не будет доказано, что имела место самооборона, вынуждающая Асю на столь крайние меры. В любом случае Ася теперь тоже убийца. И с этим ей придется мириться всю оставшуюся жизнь.

Ася посмотрела на палец правой руки, который жал на спусковой крючок. Вот он, истинный виновник, а также спаситель жизней, ее и матери. Интересно, сможет ли Ася еще когда-нибудь прикоснуться к пистолету?.. Почему бы и нет? Если снова придется защищаться или защищать близких.

– Значит, ты использовала для стрельбы пистолет отца? А документы на оружие есть?

– Борис Иванович, а вам приходилось когда-нибудь убивать?

Ростоцкий помолчал, разглядывая Асю, словно размышлял, стоит ли ей доверять столь конфиденциальную информацию. «Наверное, подсчитывает, скольких бандитов отправил в мир иной, – думала Ася, глядя ему в глаза. – Ну же, колись, майор! Столько лет трудишься на благо общества, неужели самолично не расправился хотя бы с одним преступником?»

– Приходилось. Но не убивать, а защищаться… Тебе тоже лучше думать так, а не иначе. Если хочешь, чтобы твоя психика тебя не подвела.

– Ах, вот даже как! Значит, вы считаете, что я должна сожалеть о случившемся?

– Нет, конечно, ни в коем случае. Но если дело дойдет до суда, то там лучше сказать именно о сожалении, а не о том, что ты с легкостью убьешь еще парочку преступников, если придется.

– Разве может дойти до суда?

– Может. Но в данном случае применение оружия в целях самообороны будет признано судом законным. Если происходит нападение, каждый имеет право защищаться. Сейчас закон смотрит на убийство в целях защиты по-другому: если была реальная угроза жизни, человек будет прав, даже если убьет нападающего. Здесь и речи не может идти о превышении пределов самообороны. А уж в твоем случае, когда ты чудом осталась жива, даже никакого суда не понадобится, все и так ясно… В общем, теперь можно смело защищаться, даже когда тебе просто стало страшно. Я, пожалуй, пойду? Столько дел, что голова кругом.

«Прощай, моя недолгая любовь, – думала Ася, глядя вслед уходящему Ростоцкому. – Вряд ли мы с тобой еще когда-нибудь встретимся. А жаль. Из нас могла бы получиться неплохая пара. Столько общего: бесстрашные сыщики, готовые сунуть голову в пекло, и даже убийцы. Просто гремучая смесь… Хотя нет, мы не убийцы, а герои, умеющие за себя постоять. Вот только нужно ли это для счастливой семейной жизни?»

Оставшись одна, Ася поняла, что встречу с другими посетителями – даже с матерью – лучше перенести на следующий день, так как состояние ее нельзя было признать удовлетворительным.

На этот раз матушка пришла вместе с Зацепиным. И Асе это не понравилось. «Словно шерочка с машерочкой», – неприязненно подумала она.

– Асенька, я тут тебе принесла паровые котлетки, немного крольчатины, творожок обезжиренный – все как врач рекомендовал, – ну и разное другое. Покушаешь, как захочется. И телефон твой тоже принесла, и зарядку. Подумала: может, позвонить кому-нибудь понадобится или музыку послушать. Вот и наушники прихватила, – приговаривала она, выкладывая все на тумбочку. – Не хочешь прямо сейчас покушать, пока тепленькое?

– А вы вдвоем мне будете в рот смотреть?

– Так мы выйдем, – с готовностью предложил Зацепин.

– Я потом поем. Пока не хочется.

– Телефон в верхний ящик кладу. Ты скажи, может, тебе еще что-то принести?

– Мне этого за неделю не съесть.

– О чем тебя спрашивал Ростоцкий? – не вытерпел Зацепин, поняв, что сама Ася рассказывать ничего не собирается.

– Заполнил протокол с моими показаниями и ушел. Сказал, что теперь дело можно закрывать.

– Вот и хорошо, – облегченно вздохнул Зацепин. – Хватит уже тебя мучить. Надо потихоньку забывать о том, что случилось. Кстати, там к тебе целая делегация из газеты. Они вторую неделю пытаются прорваться сквозь охрану, что организовал Ростоцкий, но это не так просто.

«Надо же! Какая забота обо мне со стороны несостоявшегося жениха, – грустно думала Ася. – Решил напоследок загладить свою вину?.. И в чем же он, по-моему, виноват? В том, что я сама мчалась впереди паровоза?»